Ясный колодец. Анатолий Комаристов

не тяжелые были годы, но институт мы не бросили. Особенно тяжело было в 1933 году. На каникулах мы работали в колхозе, и я заметила, что Вася Ермаков, председатель профкома, слишком много уделяет мне внимания. Но я была равнодушна к нему. По окончании института его направили на Север. Он предложил мне поехать с ним. Я отказала ему – он мне не нравился. Это было уже при Марусе, которая приехала ко мне на защиту дипломного проекта и выпускной вечер.

      На каникулах после второго курса мы разъехались по домам. До Белгорода я ехала поездом, а до Корочи шла пешком. Тяжелое путешествие. В Белгороде переночевала в Доме колхозника, утром купила на базаре два картофельных пирожка с фасолью. Один тут же съела и пошла. В руках у меня был маленький баульчик, я несла домой три куска простого мыла и бутылку денатурата для разжигания примуса.

      Ни одной подводы на всем пути не было. Дошла до села Ломово, в 40 километрах от Белгорода, ничего не ела и особенно есть не хотелось. В селе Ломово жила моя подруга детства – Зина. Я зашла к ней. В кухне на лавке лежали несколько только – что испеченных хлебов. Я посмотрела на них с завистью. Зина принесла от соседки литр молока и сказала: «А хлеба я тебе много не дам, плохо будет». Отдохнула я и собралась домой. Было 5 часов дня. Зина отдала мне молоко и кусок хлеба. Проводила она меня за околицу и тут объявился мне попутчик дедушка, который тоже шел в Корочу. Дошли мы до Погореловских ветряков. Дедушка пошел дальше, а я села отдохнуть и подождать пока стемнеет. Не хотелось, чтобы меня видели такую усталую.

      Но недалеко от дома я встретила соседку старую учительницу Е.А. Черноглазову, которая сказала:

      – А тебя дома ждут. Ехала или пешком шла?

      Солгала я ей.

      – Ехала, говорю. На выгоне сошла.