Неделя холодных отношений. Александр Вин

выслушал его и, прежде чем исполнить приказ, принялся расчищать ногами снег в углублении под пнём.

      – Пустое. … Бросай сушняк прямо на снег, я здесь сам разберусь.

      Никто и не сомневался, что он «разберётся» с костром. Только Сашка, уже взобравшись по стволу к первым же трескучим неживым веткам, спросил, внезапно вспомнив:

      – А огонь-то как у нас получится?! Тереть будем?

      «Эх ты, мой маленький, неопытный робинзончик…».

      Ещё в соснах он не забыл на ходу подпрыгнуть и тяжестью своего веса обломить со ствола толстый, звонко хрустнувший мёртвый сук. Сашка тогда покосился на него, но ничего не спросил.

      Из низовых побегов той же ивы, по которой всё ещё тщательно ползал его сын, Глеб вырубил ножом длинную гибкую палку.

      – Готов, обезьяныч?

      – Здесь только самые верхние остались… Их тоже ломать?

      – Грохнешься. Спускайся.

      Не дожидаясь приземления помощника, капитан Глеб начал расстёгивать на себе одежду. Снял и повесил на ветки куртку, опустил на колени верх комбинезона, принялся тщательно рассматривать что-то в своём нижнем белье.

      – Ты чего это?!

      Поленившись перебирать ногами до самого снега, Сашка спрыгнул не с самых нижних веток.

      – Не, в самом деле, па, зачем стриптиз-то?

      – Оп-ля!

      Не отвечая и поёживаясь, Глеб выдернул из пояса плавок шнурок.

      – Вот она, родная!

      – А чего из штанов? У тебя же другие верёвки были, ну, на берегу-то которые ты днём собрал?

      – Не найти мне их сейчас, поздно, темно…

      Шнурка как раз хватило, чтобы согнуть из ивовой палки крепкий лук.

      Сашка уже всё понял и без лишних слов начал готовить все остальные огневые приспособления. Из твёрдого, как кость, сухого сучка он выстрогал одну палочку, сделал ножом углубление посередине другой. На собственном обидном опыте он знал, что тереть палку гораздо приятней не ладонями, а тесно захватив её тетивой лука и прижимая сверху поперечной деревяшкой. Сашке с третьего класса довелось изучать подобные скаутские штучки, да и этот фокус они с отцом проделывали на рыбалке не единожды, правда, там никогда не стоял вокруг них сумрачный зимний лес….

      Минут двадцать они, жужжа луком острую палочку на толстом обломке сосны, сменяли друг друга. Тонкие, прозрачные плёнки берёзовой коры, несколько клочьев сухого мха, которые капитан Глеб таскал во внутреннем кармане куртки почти с самого начала похода, подымили для приличия немного, посопротивлялись добытчикам, и вспыхнули потом в безветренном воздухе, предусмотрительно и бережно спрятанные в одно из углублений старого пня.

      – И это правильно…

      Глеб не успел ещё, как следует, закрепить их успех, а Сашка уже убежал за другими, большими дровами.

      Поочерёдно, осторожно, по одному, прислонялись к огню сухие ивовые прутики; затем пошёл в дело и кусок сосновой коры; тут же из чащи примчался Сашка и, на всякий случай, мелко ломая, подкинул в их так славно начатый костёр ещё несколько подходящих