Канны для ванны. Александр Тюжин

Марк колдовал над камерой.

      – Ну что там?

      – Да вроде пашет. Но, блин, коряга какой-то, а не мужик. Надо было леща ему дать. Пашет, все нормально. Руки бы ему оторвал.

      Новиков принес еще пару стульев.

      – И кого ты выбрал? – спросил Марк.

      – Никого.

      – Не понял.

      – Никого. Они все фрики какие-то. Только Снежана норм.

      Пацаны оживились. Думали, я изменю решение. Ага, щас.

      – Но Снежана слишком хороша для нашего шедевра.

      – Че заладил? Ниче не слишком. Просто симпотная девчонка.

      – Чересчур симпотная.

      – Тиран, – возмутился Марк.

      Втроем мы отправились за последней партией стульев. Вдруг открылись двери лифта, и в подъезд выкатился старикан в инвалидной коляске и уставился на нас.

      – Здрасте, – улыбнулся Новиков.

      – Кастинг здесь проходит?

      Саня открыл было рот, но я толкнул его локтем в бок.

      – Нет.

      – Как не здесь?

      Я развел руками. Ничего, мол, не поделаешь, не здесь и точка.

      – Этажом ошибся, что ли?

      – Не знаю.

      – А стулья вам зачем?

      – А это мы уборку делаем, мешали они нам, – помог мне Марк. – Ага, – поддакнуля. – А теперь заносим. Пойдемте, пацаны!

      И я подтолкнул Саню к двери, мы быстро вошли в квартиру, не дав инвалиду опомниться.

      – На фига ты ему наврал? – возмутился Новиков.

      – А на фиг он нам? У нас и так грустное кино, че его совсем слезливым делать?

      – Вот ты вообще, товарищ режиссер, – сказал Марк, поправляя капюшон, – Снежана у тебя слишком оптимистичная, инвалид слишком пессимистический, кого мы снимать будем?

      – Людей.

      – Каких?

      – Обычных людей. Прохожих всяких, покупателей, пассажиров.

      – Пипец! – возмутился Саня. – А на фига мы тогда кастинг проводили? Инвалида вот обманули. Вдруг он узнает, обидится и будет нам мстить потом. Щас никого обижать нельзя, все тебя чмырить будут с толерантностью этой.

      – Да ниче он не обидится. Надо было раньше приезжать, его бы без очереди пустили. Правда, я все равно снимать его не стал бы. А кастинг. Ну, во-первых, это все-таки интересно, сами же говорили, что кастинг нужен, а во-вторых, я реально себя режиссером почувствовал и понял, что мы снимать будем.

      – Что?

      – Что? – повторил Марк.

      – А это секрет. Завтра узнаете.

      – Да ну тебя в баню, – обиделся Саня. – Целый день потратили. Я домой.

      – И я.

      – Да ладно вам, пацаны. Давайте посидим, пивка попьем, отметим, так сказать, начало съемочного периода.

      – Снежану послал, а теперь еще пить с тобой. Фиг тебе!

      – Да че вы к этой рыженькой привязались? Мало, что ли, сосок на районе?

      – Сам ты соска.

      И ушли. Ну и дуйте, тоже мне команда. Хотя Снежана, конечно, хороша, но мечта-то важнее. И я посмотрел на полку, словно надеялся, что она подмигнет мне и скажет:

      – Ты прав, Саня, мечта куда важнее рыжих сосок, давай мне «Пальмовую ветвь», заждалась уже.

      Бр-р.