Иван Грозный. Конец крымской орды. Александр Тамоников

теми сотнями, которые должны были захватить или убить его…

      Мурза прервал Бордака:

      – Это не так. Старшим был назначен мурза Хаджи. Он родственник нашего повелителя. Я был всего лишь его помощником.

      Бордак подозвал Лекана.

      – А ну, Степа, поведай нам, о чем говорили мурзы в лесу.

      Лекан сделал это. Мурза побледнел.

      – Ты предал и своего господина, и людей, которые были в вашем подчинении. Жалко стало терять награбленное добро? Надеялся, что государя русского убьют ваши лучники?

      – Я же сам сдался. А повинную голову меч не сечет.

      – Иван Васильевич и не будет тебя казнить. Он просто передаст через верных людей весточку в Крым о твоем предательстве и сдаче в плен, а тебя отпустит. Долго ли ты проживешь на этом свете, когда Девлет узнает об измене?

      – Твой мужик лжет! Не было такого разговора, – воскликнул мурза.

      – А это уже не важно. Хотя царь может поступить и по-иному. Он волен принимать любые решения.

      – Ты только, воевода, не забудь сказать ему, что мурза Ахмад сам сдался в полон.

      – Обязательно. Ты действительно сдался, но когда сил сопротивляться уже не было, и тебе грозила неминуемая смерть. Вот если бы ты вывел сотни на дорогу до сечи, разоружил их, дождался бы поезда царя и бил бы ему челом взять под себя, то другое дело. Тогда ты не был бы обделен милостью. То, как ты поступил, говорит всего лишь о твоей подлости и трусости. Ты не воин, мурза, а обычный разбойник. У нас на Руси с такими разговор короткий…

      Бордак хотел еще что-то сказать пленному мурзе, как сзади раздался крик:

      – Царь с дружиной!

      К месту недавней схватки во весь опор шла полусотня опричников. Возглавлял ее государь Иван Васильевич.

      Он соскочил с коня. Все пали ниц.

      – Встаньте, воины! Вы не должны в пыли валяться! – выкрикнул царь.

      Люди поднялись.

      Бордак двинулся к нему.

      – Дозволь доложить, государь?

      – Да вижу я все без доклада. Лишил ты меня, Михайло Алексеевич, возможности схлестнуться с крымчаками в открытом бою.

      – Ты сожалеешь об этом?

      – Да, у меня великий долг псу Девлету. Его возвернуть надо.

      – О чем ты, государь? – спросил Парфенов.

      – Хан сжег Москву, разорил наши земли, захватил множество людей в полон. Я должен отплатить ему сторицей, перебить все его поганое племя. Так то и будет.

      Неожиданно голос подал мурза Ахмад:

      – Государь русский, прошу, не вели казнить. Я всего лишь исполнял наказы Девлет-Гирея и мурзы Хаджи.

      – Это кто такой? – осведомился Иван Васильевич.

      Бордак начал было объяснять, но вперед вышел Малюта Скуратов и проговорил:

      – Вот он, собака! Я от Москвы рать вел, подозревал, что Девлет между столицей и Александровской слободой тоже засады выставит, чтобы не дать нам вовремя подойти к Треблино. Так и случилось. В тридцати верстах от слободы ертаул наш обнаружил сотню крымчаков, над которой начальствовал мурза Бабак. Мы ее разбили, мурзу в полон взяли и оставили в слободе, чтобы не тащить с собой. По дороге я допросил