Поэтесса. Николай Удальцов

на один, если совершаешь что-то такое, что сам себе простить не можешь – то причем здесь: есть Бог или нет?..

      …В определенном смысле классикам было очень легко: легко бороться за истину, когда не знаешь с кем и где борешься.

      Когда борешься как бы, вообще.

      Я не против классики.

      Я против глупости.

      Особенно – классической.

      Появление подобных мыслей в моей голове временами напоминает приезд крупного столичного чиновника в провинциальный город.

      Суета.

      Все двигается и при этом остается на месте.

      И никому не понятно – зачем это нужно и к чему может привести.

      Впрочем, спорить с покойными не только глупо, но и нечестно – они ведь ответить не могут.

      В этом есть что-то от удовольствия, которое получали судьи – члены революционных троек эпохи «отца народов», когда допрашивали своих соратников, попадавших к ним в лапы – возразить оппоненты все равно не могли.

      Всерьез я к своим мыслям о классиках не отношусь, хотя иногда отношусь всерьез к мыслям.

      Во всяком случае, никогда этих мыслей не афиширую.

      И не потому, что это может быть принято за зависть – завидовать классику, по-моему, все равно что завидовать памятнику.

      Впрочем, я понимаю, что каждый из нас является не только ставленником, но и заложником своего времени.

      Вот только истина ничьим заложником не является…

      …Для того чтобы проверить свое отношение к памяти классиков на других людях, я однажды, еще в те времена, когда поэтесса была для меня просто президентом клуба современного искусства, спросил ее:

      – Ты любишь Пушкина?

      – Да.

      Ничего глупее ты спросить не мог.

      – Почему?

      – Потому что у тех, кто не любит Пушкина, просто проблемы со вкусом.

      – А ты завидуешь Пушкину?

      – Чему завидовать? – удивилась Лариса. – Тому, что какой-то австрийский гомик всадил ему пулю в живот?

      Она ответила, ни секунды не раздумывая, и мне ничего не оставалось, как вздохнуть:

      – Гомик был французом…

      …Своими мыслями о классиках я как-то поделился с друзьями, не прямо, конечно, а наведя на свои мысли легкий макияж.

      И с тех пор зарекся это делать, потому что ничего разумного из этой затеи не вышло.

      Художник Андрей Каверин – он молодой, и пока любая новая тема это его тема – ответил мне: «Классика не в том, чтобы объяснить мир каждому человеку в отдельности.

      И классики не для того, чтобы сказать что-то самое главное – самого главного они сказать не могут, потому что мир классики – это обобщение.

      Для классиков – мир – это низведение главного до уровня школьной программы.

      Не так, чтобы кто-то понял мир в меру своего развития, а так, чтобы поняли все и поровну.

      По большому счету классика – это разновидность ширпотреба.

      Именно поэтому по рецептам классиков мир и не может быть построен».

      Художник Григорий Керчин сказал что-то о том, что классики создают в мире систему координат, и даже их ошибки представляют интерес