Бешеный волк (сборник). Николай Удальцов

вот, слушай: «За честно выполненную работу всегда бери деньгами, а не добрыми советами…»

      – Только помни, – улыбнулась Галя, – Эта истина – всего лишь, притча.

      И к правде они имеет только косвенное отношение.

      – Истина, по-твоему, не совпадает с правдой?

      – Да.

      Истина может быть абстрактной, правда – всегда реальна.

      Я промолчал, не задумавшись над тем, что еще сегодня мне придется в этом убедиться…

      – …Ты получила все, о чем мечтала: квартиру, машину… – попробовал позанудствовать я, но Галя прервала меня:

      – Когда получаешь все, о чем мечтаешь, то понимаешь, что мечтаешь совсем не об этом…

      – Мои дела действительно идут хорошо. А как твои дела? – не то, чтобы Галкина перехватывала инициативу. Наверное, просто пришел ее черед задавать вопросы.

      – Нормально, – захотелось ответить ей, но перед Галкиной было одинаково глупо и жаловаться на жизнь, и хвастаться ей; и я зачем-то сказал:

      – Как все в этом мире, – тем самым, демонстрируя симптомы самой распространенной и безопасной болезни – стремление ставить диагноз эпохе.

      – Ну, что же, говорят, что мир замечателен. Кстати, я и сама, как критик, часто повторяю это.

      Ссориться может любой дурак.

      Жаль, что большинство умных только этим и занимаются.

      И первый повод для свары появился точно по расписанию, как только мы заговорили на «свободную тему», и я не удержался:

      – Говорящие, что мир прекрасен, либо лицемеры, либо идиоты. И еще неизвестно, что хуже, хотя и то, и другое плохо.

      Мир мерзок. То дождь на весь день, то Лукашенко приедет, то в автобусе нахамят, то энерготарифы унифицируют, то на кухне гора грязной посуды, то Говорухин в телевизоре…

      Всю эту чушь я мог бы нести еще довольно долго, но Галкина меня прервала совсем неожиданно:

      – Знаешь, кто сопричастен? – на такую постановку вопроса я промолчал, а она сказала то, что, наверное, я мог бы сказать себе сам.

      Только наедине.

      – Тот, кто среди всего хлама, может тратить часть себя на поиск гармонии…

      – Ты женат? – вопрос был задан очень просто, и я почему-то не подумал, что просто такие вопросы не задают.

      – Разведен. Трижды.

      – Никогда не задумывался над тем, почему так произошло?

      – Задумывался.

      – Ну и что?

      – Просто, каждый раз, когда я убеждался, что сделал ошибку, я уже оказывался женатым.

      А когда я становился достаточно разумным, чтобы жить настоящим, оно становилось уже в прошлом…

      – Кстати, сколько тебе лет?

      – Я в расцвете. На пенсию идти еще рано, а браться за ум уже поздно.

      О том, что я уже подхожу к тому возрасту, когда вполне можно устраиваться в детскую школу по фигурному катанию – во всяком случае, песок из меня начинает сыпаться, и дети падать на льду не будут, я рассказывать не стал.

      Как не стал рассказывать о том, что не вполне понимаю – что ждет меня впереди?

      После зрелости.

      Сбор урожая или затаривание