Рожденная второй. Эми Бартол

способной разрезать алмаз. Формой и размером он напоминает древний клинок с широким лезвием, но без тяжести железа или стали. Я с опаской отступаю. За нами наблюдают советники Габриэля. Некоторые кажутся испуганными, но большинство, как Састивен, злобно ухмыляются. Надеются, прольется кровь.

      – Вот твой шанс, Розель. Убьешь меня – станешь первой. – Во взгляде Габриэля молчаливый ультиматум.

      Я не двигаюсь с места.

      – Мое единственное предназначение – служить Верховному Мечу, Габриэль, служить тебе!

      От потрескивания клинка волоски у меня на шее становятся дыбом. В воздухе разливается знакомое тепло энергетического поля.

      – Жалеешь, что не прикончила меня, когда тебе было одиннадцать? – Габриэль замахивается, рисуя мечом головокружительную сияющую дугу. Я отступаю от огненного лезвия, но позу не меняю.

      Взгляд брата становится хищным. Он замахивается снова и снова – все так же неловко. Я уклоняюсь, брат теряет равновесие и оступается. Полуночно-синяя накидка, качнувшись вперед, касается горящего клинка. Лоскут падает на инкрустированную мраморную карту девяти Уделов, окружающих наш фамильный герб, закрывая северную область – Удел Звезд. Один из доминионов, зачумленных мятежом. Второрожденные Звезды объединились с бунтовщиками из других Уделов и сформировали Врата Зари – армию повстанцев.

      Пахнет горелой тканью. Габриэль оборачивается и хватается за испорченный подол накидки. Его советники на сверкающей лестнице издают сдержанные смешки. Брат сжимает рукоять клинка.

      – Сделай одолжение, вытащи оружие! – рявкает он.

      Я сжимаю губы.

      – Нет!

      – Нет? – Милый мальчик превращается в ожесточенного мужчину. – Я буду Верховным Мечом!

      – Я знаю, кто ты, Габриэль.

      – Все думают, ты хочешь меня убить. Вот твой шанс, Розель. Я нападаю, защищайся.

      Он снова бросается на меня, я отступаю, не доставая клинок, и вдруг понимаю, что стою на гербе Удела Мечей. Тоненький голосок в голове нашептывает, что я могу стать перворожденной. Если убью Габриэля, никто и никогда в жизни не поднимет на меня руку. Однако расплата была бы слишком жестока – я бы не смогла больше спать, убив собственного брата.

      Уклоняюсь от грозящего мне меча и хватаю Габриэля за большой палец, выворачивая его к запястью. Хватка на рукояти клинка разжимается, меч падает. Перехватываю его в воздухе, отводя подальше от нас. Затем еще сильнее нажимаю на палец Габриэля, вынуждая брата встать на колени. Он склоняет голову и вздрагивает.

      Все еще не отпуская его, нагибаюсь к нему и шепчу:

      – Когда-нибудь, Габриэль, ты станешь могущественным Просветленным. Когда этот день наступит, следуй зову сердца. Будь вождем, который нам нужен, а не просто правителем. Люблю тебя, брат. Буду скучать по тебе до конца жизни.

      Я отпускаю его, и он поднимает голову. В глазах Габриэля – гнетущая тоска.

      – Избавься от своих советников, – киваю я в сторону лестницы. – Им нравится видеть тебя на коленях.

      – Я тоже знаю тебя, Розель. – Габриэль старается