Угроза для жизни. Василий Ворон

ногами ошарашенных собеседников.

      Первым пришел в себя Зароков. Он подскочил к окну раздачи, откуда уже удивленно таращилась продавщица в белом узорчатом чепчике, и крикнул:

      – Скорую! Плохо ему! – и тут же вернулся обратно.

      Брючина физика темнела, пропитываясь разлитым по полу пивом, рядом с ним осторожно присел Матвеич, с любопытством и страхом вглядываясь в запрокинутое лицо, а товарищ старший прапорщик, уже справившийся с собой, смотрел сверху вниз, как бы всем своим видом говоря: «Я вас предупреждал!» Глухо доносился из подсобки голос продавщицы: «Алло! Скорая? Человек упал! Что?..» Зароков, отпихнув Матвеича, ослабил галстук, и с облегчением заметил подергивание левого века физика. Дрожащими пальцами он нащупал на шее бьющуюся жилку и ни к кому не обращаясь, пробормотал:

      – Живой!

      Сверху раздалось:

      – Очень жаль!

      Зароков резко поднялся и с раздражением уставился в жирное лицо и сказал так, как обычно разговаривают старослужащие с новобранцами:

      – Рот закрыл! Кррру-у-у-гом! – товарищ старший прапорщик попятился. – Пшёл вон отсюда!

      Зароков повернулся к Матвеичу, уже стоявшему у столика и торопливо допивающего свое пиво. Зароков сорвал с головы сторожа ушанку, присел и бережно подложил под голову физику. Подняв глаза, он яростно посмотрел на товарища старшего прапорщика. Тот ухватил лежавшую на столе кепку и, презрительно скривив лицо, направился к выходу.

      Через пять минут в пивную вошли врачи «скорой» – мужчина и женщина, и Зароков, объяснив, что произошло, позволил себе уйти.

      Он шел по улице, глубоко вдыхая воздух с запахом прели и думал о странных словах физика. Сердце учащенно билось. Он машинально дошел до универсама и только у его дверей понял, что хочется ему одного – остаться в привычном одиночестве, пусть даже и без продуктов. Однако путь был пройден, и возвращаться с пустыми руками было бы крайне глупо, поэтому Зароков вошел в магазин.

      Универсам был знаменит не только наличием в нем продуктов, но и несколькими отличительными чертами. Был он огромен и светел, и гордо именовался «магазином самообслуживания». То есть сперва нужно было набрать все нужные продукты и уже потом оплатить их в одной из нескольких касс, выстроившихся в линию у выхода. Продукты набирались в специальные решетчатые тележки, что было очень удобно. Знающие люди говорили, что точно такие универсамы стоят в само́й Москве. Народ дивился, а некоторые даже гордились – пусть и не в столице живем, но почти так же, как москвичи.

      В универсаме было малолюдно. Зароков прошелся по рядам, катя перед собой сверкающую тележку, заглядывал на полки и в корыта холодильников, и постепенно успокоился, размышляя о необходимых покупках. Ему повезло: как раз выкинули «докторскую» и он взял аж два куска. Это была удача, у Зарокова даже поднялось настроение. Набрав продуктов на неделю вперед, он расплатился с еще веселой, по раннему времени, продавщицей на кассе, рассовал продукты по двум авоськам и вышел на улицу.

      Идти обратно через дворы не хотелось.