Владимир Мономах. Борис Васильев

в переулке за Десятинной церковью. Недалеко осталось.

      Вот и Десятинная церковь, заложенная еще великой княгиней Ольгой и достроенная великим князем Владимиром. Свернули в переулок и остановились перед срубом без окон.

      – Неужто и вовсе не кормят узника? – ужаснулся Добрынька.

      – Кормят, – вздохнул Владимир. – Два раза в день кормят. Утром и вечером. На срубе крыши нет, через верх забрасывают.

      – И князя Судислава тоже через верх забросили? – спросил Ратибор.

      – Князя ввели через дверь, а потом ее дубовыми досками заделали. Сумеешь проломить, Ратибор? Очень на тебя рассчитываю.

      – Проломлю. – Ратибор кивнул.

      – А если охрана на шум прибежит? – насторожился Добрынька. – Ратибор без шума ничего делать не умеет. Так что…

      – Поруб никто не охраняет, но ты все же присмотри.

      – Присмотрю.

      И Добрынька, вздохнув, нехотя отошел на порученный пост.

      – Ломай, Ратибор.

      Богатырь отступил от двери шага на три, а потом с разбега ударил ее плечом. Дверь треснула пополам, и Ратибор тут же выломал остатки.

      – Что еще делать повелишь?

      Владимир молча отстранил его, громко крикнул в сумрак:

      – Ты свободен, князь Судислав!

      В разломанном дверном проеме появилась фигура высокого худого старца.

      – Здрав буди, князь Судислав!

      И Добрынька с Ратибором подхватили:

      – Здрав буди!..

      Княжич снял с себя меч с перевязью, поцеловал лезвие и протянул старцу:

      – Прими мой дар, князь Судислав. – Владимир помог старику надеть перевязь меча через плечо. – Где спрятаться думаешь?

      – У супруги своей, которая давно уж вдовушкой себя считает.

      – Да, князь, – вздохнул Владимир.

      – За кого мне Господа молить?

      – За Мономаха, князь.

      – Ты будешь самым знаменитым князем на Руси, Владимир Мономах, – громким ясным голосом возвестил старец. – Слава великому князю!

      – Слава! Слава! Слава! – поддержали славословие Ратибор и Добрынька.

      Князь Судислав уже скрылся в густых сумерках, а Владимир все еще глядел ему вслед. Потом вздохнул почему-то невесело и сказал:

      – Пошли оружие добывать.

      – Грабить, что ли? – растерянно спросил Добрынька. – Так оружного не ограбишь…

      – Мы грабить не будем, – усмехнулся Мономах. – Мы попросим, может, дадут.

      Они подошли к противоположному от парадного входу в Большой великокняжеский дворец. Княжич подозвал какого-то гридня.

      – Мне принесешь меч, а моим друзьям – полное дружинное снаряжение.

      – Я с ним пойду, – пророкотал Ратибор. – Я к мечу не приучен, мне дубина нужна. Да и никакая кольчуга на меня не налезет.

      – Это уж верно, – усмехнулся Добрынька. – Я тоже кольчугу примерить хочу.

      Они ушли. Гридин проводил их и вернулся, неся меч Владимиру Мономаху.

      – Примерь по деснице, княже, – сказал он, протянув оружие.

      Владимир прикинул по руке меч.

      – Подходит.

      А сам