Девять кругов любви. Рам Ларсин

приходит чужой. И забирает у нас лучшее.

      Охнув, он сел на траву и предложил им место рядом с собой:

      – Благодать, верно? А я родился в Таймане. В нищете и унижении. Потом семья пошла сюда. Через пустыню. Без воды, без еды, – незалеченная астма вынуждала его делать частые паузы. – Думалось, все мы умрем в дороге. И точно – в живых остались. Только я с братом.

      Старик помолчал, стараясь отогнать от себя безрадостные воспоминания.

      – А здесь – красота! Все, что вокруг. Посажено собственными руками. Говорили мне. В Эйн Карем лоза не привьется. А вот она, родная! Мне тут каждый листочек знаком. Даже будто слышу их голоса. Может, я в прошлой жизни был виноградным кустом.

      Заскорузлая ладонь Нисима легла на кудрявую голову мальчика:

      – Как думаешь, капара?

      Тот высунул ему длинный язык и пополз за каким-то жучком.

      – А Хаим, мой братец. Считает меня ненормальным. Не говорит прямо. Хочу твой виноградник, сад, дом. Только трезвонит всюду. Чокнутый, мол, я. Чтобы упрятать в психушку…

      Старик всполошился, не видя мальчика.

      – Где же этот непоседа? Его нельзя отпускать. Сбежит!

      Кряхтя, он стал искать среди кустов – и тоже исчез. Юдит беспокойно смотрела ему вслед:

      – Меня пугают внезапные исчезновения. Люди иногда не возвращаются.

      – Да вот он! – сказал Андрей.

      – Не вижу.

      – Вон мелькнули его глаза!

      – Это ягоды винограда блестят на солнце.

      – А рядом – длинные вьющиеся волосы!

      – По-моему, там молодые побеги цепляются друг за друга.

      – Но нельзя же… не различить его мускулистые руки!

      Юдит улыбалась:

      – Нет, это толстые стволы лозы.

      Андрей, однако, был серьезен.

      – Не пойми меня буквально, – сказал он. – Я говорю… об общности Нисима с природой. Он словно сделан из самых необходимых – как это? – частиц, что составляют мир вокруг нас. Такие люди не умирают… просто переходят в растения, плоды, цветы. А я иногда… чувствую себя таким искусственным, никчемным.

      Юдит сказала задумчиво:

      – У тебя есть то, чего не хватает многим – воображение. Да и у меня оно в избытке. Мы очень похожи.

      – Правда? – улыбнулся Андрей.

      Он потянул Юдит домой, показал ее комнату, ту, что больше и светлее, и оставил одну.

      К вечеру осторожно постучал, а, войдя, поразился произошедшей перемене. Он редко заглядывал сюда. Здесь скопилось множество случайных вещей, приобретенных хозяином в разное время, которые уже не помнили своей первоначальной цели и доживали долгий век одинокие, никому не нужные. Внезапно они были растормошены, очищены от пыли и, расставленные в обдуманном порядке, осознали смысл своего существования, как и сам Андрей с появлением Юдит в его жизни.

      Так он узнал ее аскетический нрав: все лишнее было выдворено в чулан, и тогда открылось свободное пространство, ограниченное лишь самым необходимым: монашеский узкий диван предназначался не для сновидений, а чтобы спать спокойно и глубоко, медная гравюра предавалась