Деды в индиго. О'Шадри

мастер Прохоров с подмастерьем Глебом.

      Проктер энд Гембл вальяжно спросили:

      – Послушай, геометр. Нарисовал?.. О, аппетитный бутылек!

      Понюхали – на спирту. Бодуненц не успел моргнуть глазом – глотнули.

      – Крепкая штучка. Экстази! Что это?

      – Японская тушь.

      – Да ну? Хорошо упала!

      И мастера ушли, забыв зачем приходили.

* * *

      Люлипупенко и Вадик завалились в киоск. В винный отдел. Пока было затишье.

      – Светики-приветики! Нам, как обычно, чеканку.

      – Друзья, – нарисовался непонятно откуда взявшийся Витек-Гагулек, – две!

      – Тебя каким ветром надуло?

      – Давно во дворе стою, друзей караулю.

      – А вчера?

      – Вчера еще был на сборах.

      – Музяна не видел?

      – Сховался где-тось, чемодан.

      – А вот и нет, – гоготнул во всю физиономию объявившийся Музян. – С меня роса – в счет долга.

      Намечалась славная утренняя вечеринка…

* * *

      Никеш решил: «Всё-таки в баню. Спина чешется, спасу нет. Но сперва в чипок за "веником для души"».

      На входе он столкнулся нос к носу со всей гоп-компанией.

      – Я – в баню, – отреагировал Никеш мгновенно.

      – А если?..

      – Не сегодня. В смысле, не сейчас. Сейчас надо побыть наедине с паром.

      – Смотри, мыло хозяйское.

      Глава 4

      8.45

      Позвонила секретарь Их Величества Люси.

      – Господин Бодуненц, срочно зайдите к Александру Леонхардовичу! Срочно!

      – Вот те на! В чем же я пойду? Носки еще сырые. Будь что будет! Одену на босу ногу.

      И Бодуненц снял с циркуля полусырые ботинки.

* * *

      Малярчук тем временем вспоминал, за что ему такое наказанье. Было всё так. Как всегда…

      Всева Малярчук не спеша вышел из подъезда.

      – Пойдем, промокнем горлышко, – восторженно замурлыкал Музян, известный в определенных кругах забулдыга в первом поколении.

      – Ну что, архаровцы, заждались, затомились? – распростер объятия Всева-Всевышний.

      – Еще бы, – сверкнул глазами Арнольд.

      Собралась вся братва: Шуран Кисельков, Саша Квартет, Арнольд Люлипупенко, Лева Смолянский, старый пензер Малярчук, «капельмейстер» Музян. В общем, полный флешмоб или мобфлеш, одним словом.

      После третьего стакана Малярчук сунул руку в карман, чтобы достать носовой платок и по традиции звучно высморкаться. Но платок выскользнул из ладони и стал падать прямо в грязь. Всева норовил подхватить его на лету, но тщетно. Зато в спине что-то хрустнуло.

      – Ой, поясница, – застонал Малярчук и закаменел прямо на глазах изумленных соратников: ни взад, ни вперед.

      – Ты что удумал, симулянт? На тебе еще воду возить и возить.

      – Ребяты, не бросайте меня. Ребяты! – заскулил Всева.

      – Не кипишуйся, кореш! Пацаны, докинем его до хаты – пусть отлежится малость, – объявил Квартет.

      И Малярчука понесли, как чучело медведя, на спине у Сашка.

      – Тяжелый, гад! Вишь, как отъелся, – сопели