Акулы из стали. Ноябрь. Эдуард Овечкин

настоящие моряки?

      – Как они самые, да! И все нам нипочем! Несмотря на! Жди нас, тучная Нортумбрия!

      – Да ладно? Вот до такой прямо степени?

      – Я не при делах! – подал голос рулевой. – Они меня заставили!

      – А ты чего, – проходя в штурманскую, командир пнул кресло вахтенного БИПа, – без свитера?

      – А я, – вахтенный БИПа потянулся, – не настоящий моряк. Я, знаете, с детства понял, что хочу быть подводником. Вот вы в детстве кораблики пускали?

      – А ты с кем разговариваешь? – уточнил старпом. – Командир-то в штурманской.

      – Ну, с вами, значит, со всеми остальными. Ну так? Пускали?

      – Кого?

      – Ну, кораблики?

      – А то как же у нас детство, по-твоему прошло? Мимо нас, что ли?

      – Ну так вот. И я тоже же пускал, но всегда сажал внутрь экипаж. Ну там жучков каких наловлю или, на худой конец, из щепок настрогаю. И заметил, что те, которые сверху, всегда мокрые, а некоторые и вовсе выглядят охуевшими, а те, которые в щелку какую забьются, тем все нипочем.

      – И что ты?

      – И я сначала думал ну как так-то: и моряком мне быть охота, я же с детства сразу на пожарных или там космонавтов не разменивался, я сразу, как родился, так моряком и захотел стать, а вот таким вот мокрым и охуевшим быть как-то и не очень охота… А потом узнал про подводные лодки и понял – вот же оно, самое мое. Ты вроде и моряк, но вроде и не всегда охуевший.

      – Это на подводной-то лодке и не всегда охуевший?

      – Согласен. Тут я не все предусмотрел, но в детстве эти рассуждения казались мне логичными, поймите! Потом, конечно, амфора моей логики треснула и я узнал, что охуевшим можно быть не только от того, что мокрый, и вообще мокрым быть не самое плохое, в отличие от охуевшего. Вот поэтому-то я и не в свитере, товарищ командир!

      – А? – Командир шел из штурманской обратно. – Ты о чем?

      – Ну про свитер водолазный вы спрашивали.

      – Я спрашивал?

      – Ну да.

      – Ну так надень! Что ты как белая ворона или механик. Видишь же, что люксы все в свитерах!

      – Так я и не простывал же, тащ командир! Я наверх ни ногой же вчера, что вы! Гроза же!

      – А мы всплываем через десять минут, вдруг тебе повезет и опять гроза! Сможешь, так сказать, догнать своих-то!

      – А вы откуда знаете, что гроза? – Вахтенному инженер-механику стало обидно, что разговаривают так долго и все без него.

      – А я чувствую, я же старый морской волк!

      Командир шутил: просто связисты, перед погружением позавчера, прогноз погоды на неделю получили. Но все знали, что он шутит: много самых разнообразных чувств можно чувствовать на подводной лодке, но вот уж погоду наверху – точно нет.

      Можно чувствовать, например, усталость, голод, страх, неуверенность, сомнения выключил ли ты, уходя, утюг в квартире, и рассуждать: весь там Заозерск от этого сгорел или только половина его? А достаточно ли еды ты оставил коту? А, нет же кота – ну вот и чудненько, хоть об этом можно не думать. Еще можно чувствовать, например, любовь. Скучать тоже можно, даже тосковать не запрещается, но погоду наверху – вот уж увольте. Хоть бы там даже и Армагеддон,