I'll Stay (Unabridged). Karen Day

еще немного помолчал, явно собираясь с мыслями, а потом озвучил мне свое предложение:

      – Слушай, тут дело такое. Виолетта мне прохода не даёт. Объяснение «передумал» ее не устраивает. Вдаваться в подробности не хочу. А она мне названивает, трубку брать перестал – так она уже два раза ко мне приезжала – то домой, то в офис. Тёщенька несостоявшаяся… – Огарёв нервно дёрнул щекой, – тоже звонила пару раз. Не пойму, какого хрена им от меня всем надо! Я за всё заплатил, что там было приготовлено для свадьбы. Но им всё неймется!

      – Сочувствую, – без тени сочувствия произнесла я. – Но ничем помочь не могу.

      Вот это я сказала зря.

      – Можешь! – обрадовался Огарёв. – Еще как можешь! – Он шагнул, приблизившись ко мне вплотную, навис надо мной всем своим богатырским ростом. – Давай всем скажем, что у нас с тобой… ну… это… ну, шпили-вили и все дела. Типа, я из-за тебя Виолетту бросил. Ну, типа разыграем их. А?

      Я молча смотрела на этот образчик идиотизма перед собой. Может, мне показалось, что он разумен, а? Может, правда, конь? Скотинка красивая, на пашню и для скачек годная, но не более.

      – Назови мне хоть одну причину… – начала я медленно. – По которой я буду это делать…

      Он моргнул несколько раз, что-то соображая.

      – А если так?.. – Он снова полез во внутренний карман куртки. За бумажником, надо полагать. О-о, меня собираются купить. Впервые в жизни. Не за услуги заплатить, а всю тушку целиком взять. Оптом, так сказать. Какая прелесть! Какая щедрость!

      – Кретин! – Я шлёпнула его по руке. – Засунь свои деньги знаешь куда!

      – Ты же даже не знаешь, сколько я тебе собирался предложить, – обиделся господин Огарёв.

      – Надеюсь, что много. И мелкими купюрами. И в жопу себе их засунь!

      Мы снова – традиционно уже – сверлили друг друга взглядами.

      – Не хочешь? – зачем-то уточнил он.

      – Не хочу!

      – А у меня есть еще один аргумент.

      – И какой?

      Он показал.

      Знаете что сделал этот подлец? Он меня поцеловал!

      Он же стоял рядом, так ему и пришлось всего-то – голову наклонить. И меня к себе прижать.

      А я что сделала? А ничего. А-а, нет, пардон – рот от изумления открыла. Огарёв это воспринял как приглашение. И тут же засунул мне в рот язык.

      Знаете, что самое пакостное во всем этом? Что мне всё это понравилось!

      И его тяжёлая горячая лапа на моей пояснице, и другая – которая нагло стянула с волос резинку и зарылась в волосы. И язык… В общем, он у Огарёва умелый. И мой язык тоже всё это оценил и радостно вступил в увлекательную игру. И ой… ох… словом, можно понять Виолетку, которая так за ним бегает, несмотря ни на что.

      Мысль о соседке отрезвила. Какого черта я так себя веду, будто меня в жизни не целовали? Но процесс зашёл слишком далеко, и, если честно, прекращать процесс мне никак не хотелось, а руки Ярослава уже поползли по моему телу – одна по плечу, другая на задницу.

      Ничего лучше, чем укусить его за язык, я не придумала. И не кокетливо куснуть для подогрева градуса. А со всей дури.

      Меня тут же выпустили,