I'll Stay (Unabridged). Karen Day

ленты привязывает, будто я лошадь свадебная. И всё. Перемкнуло что-то, я в лифт и…

      – А куда делся-то потом? – проявил инженерное любопытство Огарёв-старший.

      – Не поверишь, – улыбнулся Ярослав. – Мир не без добрых людей. Соседи приютили.

      – Нда-а-а, – многозначительно произнёс Михаил Константинович. Может быть, это неправильно – особенно в свете негодования супруги, но сына он понял. И упрекнуть его не мог при всем желании. Он посмотрел на сына. – Может, и хорошо, что не женился. Сватья моя несостоявшаяся своим тракторным напором даже меня пугала.

      Ярослав дёрнул плечом.

      – Ой, не напоминай! Они до сих пор не могут успокоиться.

      – Вот как?

      – Да! Названивают обе, и Виолетта, и мамаша ее: «Ярослав, что случилось? Ярослав, давай поговорим и всё обсудим». А что тут обсуждать? Что непонятного?

      – Помощь нужна? – обеспокоенно спросил Огарёв-старший. О том, что он должен был занять совсем иную позицию по данному вопросу, он благополучно забыл.

      – Справлюсь, – беспечно отмахнулся Огарёв-младший. – Ты давай-ка лучше закусывай, язвенник.

      Отец стал закусывать, а Ярослав отправился на балкон – покурить. Там его настигло сообщение от матери.

      Мама: Ярослав, отец с тобой?

      Сын: Так точно.

      Мама: Выпиваете?

      Сын: И откуда ты всё знаешь?

      Мама: У меня чуйка! Ты помнишь, что ему нельзя?

      Сын: Помню. Я слежу. Два бокала пива и спать положу.

      Мама: У себя?

      Сын: Ага. Ты сегодня свободная женщина. Пригласи подружек, устройте шабаш.

      Мама: Не хами. Ярослав…

      Сын: Да, мамуль?

      Мама: За желудок отца отвечаешь головой!

      Сын: Отвечаю.

      Отца Ярослав уложил спать на своей кровати, сам устроился на диване. Не мог отчего-то заснуть долго. Неудобно. Непривычно. Думал. Он сказал отцу, что сам справится. Но пока в этой идиотской постсвадебной нелепице он завяз прочно.

      Глава 3. Чужая свадьба, чужая свадьба, случайный взгляд… Нет, какие, к чёрту, случайности…

      Весь ужас постигшего меня… нет, даже не несчастья… катастрофы, так точнее! – я осознала через день. Когда, придя с работы, обнаружила, что дверную ручку мне намазали дерьмом. То есть обнаружила я это не сразу, а когда за ручку взялась. Что это дерьмо – когда поднесла руку к носу. То, что надо, после тяжёлого рабочего дня, вы понимаете? И вместо душа и ужина я оттирала руки, ручку и дверь – ей тоже немного досталось.

      Потом даже сил не было на ужин. Да и аппетита после возни с дерьмом – тоже. Ну и ладно, авось схудну. А то у меня весь корм – в коня, то бишь в Тоню. В общем, вместо ужина я курила на балконе и вслух возмущалась. Потом позвонила Феня, напомнила, что мне завтра на окрас моей красной шевелюры. После чего Фене пришлось выслушивать мои стенания по поводу воспитания современной школоты. Феня мне посочувствовала. Полегчало. И даже аппетит проснулся, и я пошла шуршать в холодильнике, смотреть-разглядывать, что бог послал. А то вдруг