I'll Stay (Unabridged). Karen Day

– про тётьГалю было очень здорово написано. То есть писали не про нее, но словно с нее. Там было что-то про арбузные груди и мощный затылок. Прибавьте к этому голос, как бензопила, и хватку, как у бульдога, – и вы получите полный портрет тётьГали. Я не считала себя робкой кисейной барышней, и за словом в карман не лезла никогда, и матом послать, если что не нравится – за мной не заржавеет. Но против тётьГали я – малявка. У нее еще и школа советской торговли за мощными плечами. В общем, я замерла аки кролик перед удавом.

      – Шо же ты, Тонька, на чужого мужика-то покусилась? – ТётьГаля неумолимо шагнула через порог.

      И я ничего не смогла ей противопоставить. Отступила.

      – Разве ж тебя не учили, что чужое брать нельзя?

      – А я и не брала… – вякнула я, пытаясь собраться с мыслями. Получилось не очень.

      – А кто нашего жениха в свою квартиру пустил? – вкрадчиво поинтересовалась тётьГаля. В ее исполнении вкрадчивость звучала особенно страшно.

      – А у него на лбу не было штампа, что он ваш! – Отпираться, в общем-то, было уже бесполезно.

      – Ах, штампа не было… – нараспев произнесла соседка. – А штамп у него, девочка, в другом месте стоял. Уже почти стоял. Чужой жених – это же, считай, что чужой муж. Ты понимаешь это? Что чужого мужа увела?

      Огарёву сейчас, наверное, икалось без перерыва. Свалился мне на голову!

      – А если он у вас такой ненадёжный, что того и гляди – уйдет, так чего же вы его в наручниках в ЗАГС-то не вели?

      Ой, зря я это сказала. Совершенно точно зря. У тёти Гали сузились глаза и расширились ноздри. Я почувствовала себя тореадором. Или – нет. Это выход один на один с вратарем. И сейчас мне всадят в девятку.

      – Верно говорят – яблочко от яблоньки недалеко падает. – ТётьГаля сверлила меня мрачным взглядом темных глаз. – И дочь – вся в мать. На роду вашем поганом, видать, такое написано – чужих мужиков уводить.

      А вот это уже – штрафной. Маму не трогать, ясно?! Не сметь трогать маму!

      Весовые категории у нас, конечно, были несопоставимы. Но на моей стороне были внезапность натиска и злость. В общем, вытолкала я соседку на лестничную площадку и даже до начала лестницы дотолкала. А потом выдохлась. ТётьГаля что-то вопила, снизу подвывала Виолетка, а я, пнув напоследок в мощную икру обхватом как моя талия, вернулась домой. Отключила дверной звонок. И пошла курить. И заодно придумывать, как можно поизощреннее вломить господину Огарёву.

      На следующий день он мне предоставил такой шанс.

* * *

      Наученная горьким опытом, в дверной глазок я теперь посмотрела. А там, за дверью, радостно улыбался мне Ярослав Огарёв. Весело тебе, коняра подлая? Сейчас умерю восторги! И, повернув защёлку, я гостеприимно распахнула дверь.

      Судя по тому, как поспешно шагнул через порог Огарёв и как быстро закрыл за собой дверь, встречи с несостоявшимися родственниками он побаивался. И плотно пообщавшись с ними накануне, я могла его понять.

      – За костюмом пришёл? – сразу пошла я в наступление.

      – Чего? – Он свёл великолепные брови.

      Ну, правда, шикарные