Брат мой названый. Владимир Смирнов

наследник нужен. Кутит, наверное, сейчас от радости напропалую…

      – Что ты, как можно! Кузьма Евстафьевич старообрядец, у них это строго.

      – А-а… Ну у них семьи большие, так что на одном не остановится.

      – Хозяин – барин…

      Сворачиваю за угол. Навстречу попадается вполне респектабельный купеческого вида господин моих лет или несколько младше, по виду из тех, кто чаще сидит в пролётке, чем ходит пешком. На лице его вполне заметна некая радость, хотя и маскируемая внешней серьёзностью.

      Не будучи знакомыми, мы просто расходимся, как обычные прохожие, каковыми, впрочем, и являемся. Вдруг сзади раздаётся:

      – Кузьма Евстафьевич, здравствуйте и примите наши поздравления с первенцем!

      – Спасибо, Василий Егорович, и вам, господа, доброго здоровья…

      Видимо, это и есть Лапёнов.

      Эта совершенно случайная встреча меня, что называется, цепляет. Имя и отчество мне не говорят ровным счётом ничего, но фамилия кажется не то что знакомой, но где-то встречалась раньше. С чем же она связана… Так ничего и не сообразив, двигаюсь дальше. Не останавливаясь, мимо училища по Конюшенной выхожу на Мологскую и, сделав таким образом петлю, выхожу на бульвар, по нему мимо стильно-деревянного ресторана, о весёлой репутации которого уже успел услышать, иду к себе (к себе!) на Казанский.

      Как-то вечером Ника вспоминает о пачке денег в моей сумке. Решаем в ней разобраться. Сразу откладываем в сторону все купюры, датированные двадцатым веком. И остаётся только шесть рублёвых бумажек. Даже трёшки-пятёрки – и те пятого года. Видимо, только рубли с нынешних пор не менялись. Но все они какие-то слишком новенькие, будто из типографии.

      Ника берёт одну бумажку, внимательно рассматривает. Потом перебирает остальные.

      – Конечно, настоящие, но…

      – Что но?

      – Помнишь, кино было. Герой из наших девяностых в шестидесятые попадает и там покупает золотые украшения. Он ещё в продавщицу ювелирного магазина втрескался…

      Видел я этот фильм. Легко у него всё там получалось. Туда-сюда когда хочешь, и всего-то на три десятка лет назад. Ему бы наши проблемы. Однако словечко у паренька проскочило… Придётся стать Александром Павловичем:

      – Не втрескался, а влюбился. Много ты в этом понимаешь!

      – Ну, хорошо, влюбился.

      – Вот именно. Так что?

      – А то, что милиция обратила внимание на человека, скупающего золото, и деньги отправили на экспертизу.

      – Ну да, деньги оказались настоящими, но такие серии в обращение в тот год ещё не выпускались. Хочешь сказать, что здесь что-то в этом роде? Но ведь ты не банковский клерк. Что ты можешь знать?

      – Да кое-что знаю. Понимаешь, я учусь в одном классе с Бартошевским, а его отец как раз в банке работает. Они и живут неподалёку, на набережной, в казённой квартире. Мы часто вместе идём домой и немного подружились.

      – Он знает, кто ты такой?

      – Нет, конечно. Но однажды он позвал меня к себе. В тот день первые такие рубли привезли в