Брат мой названый. Владимир Смирнов

не об этом. Надо будет – сам сумеешь, ничего сложного. Вот только у меня с собой никакой нет. Да безопасную, наверное, ещё и не изобрели… Может, какая у хозяйки от мужа осталась? Спроси.

      Ника спускается вниз и скоро возвращается с клинком.

      – Только такая.

      Опасной бритвой мне пользоваться не приходилось, только в кино видел. Осторожно беру её в руки и понимаю, что бриться не буду. Жить хочется.

      Складываю лезвие и кладу бритву на стол. Ника аккуратно берёт её, раскрывает и вертит в руках. Потом, пытаясь скрыть появившуюся гримаску и придать лицу мужественный вид, тыльной стороной лезвия старательно проводит по щеке. Опять понятные претензии на взрослость?

      – Суперменствуешь? А лезвием слабо?

      – Это тебе слабо, а мне не к спеху, обойдусь сегодня, – и без того полусерьёзная гримаска расплывается в улыбке.

      Подставился мальчик. Ладно, отвечу:

      – Ага, и завтра обойдёшься, и послезавтра… Разве что каждое утро полотенцем – и нормально будет…

      – Я даже зубы с трёх лет по утрам чищу! А ты трусишь? – Ника вроде бы пытается меня задеть.

      – Если и так, то что? – перспектива ежедневной дуэли со своим лицом меня совершенно не прельщает. Со временем, конечно, привыкну, но всё-таки…

      – Да ничего. Может, с бородой походишь? Для деревни будет в самый раз, там все так.

      Действительно, зачем мне выделяться? И потом, времена не петровские, дресс-кода какого тоже нет. Даже царь…

      – Пожалуй, ты прав. Стану деревенским мужиком.

      Ника копается в ранце, что-то перекладывая. Правильный гимназист уроки учить собрался? Может, пора отдохнуть?

      – Младший брат из будущего, ты сейчас очень занят?

      – А что?

      – Да по городу хочу прогуляться, посмотреть. Давно не видел. До гимназии дойдём…

      – Смеёшься? Она мне за год надоела!

      – Да? А ты говорил, что учиться нравится.

      – Нравится. Но – учиться.

      – А что ещё?

      – Правила строгие. Во-первых, ходить только в мундире. Если кто увидит в чём другом даже в самое свободное время – наказание. Правда, мне особо и не в чем. Не в джинсах же! Разве что вечером дома иногда надеваю. Во-вторых, запрещено ходить в театр, в библиотеку, на любые лекции. Надзиратели буквально шпионят за всеми. Утром в гимназии обязательная молитва…

      – Ты, кстати, крещёный?

      – Мама окрестила в пять лет. У нас не я один крестился, но в церковь даже по праздникам мало кто ходит. А здесь строго. Впрочем, видно, что стоят большинство по обязанности.

      – А ты?

      – Когда как. Чаще по обязанности, хотя раза два что-то зацепило. Но по церковной линии точно не пойду.

      – Так как насчёт прогуляться?

      – Пойдём. Куда желаете, старший брат мой?

      Последняя фраза означает, что серьёзный трёп надоел и Нике. А может, не знает, что ответить. Что ж, вчера он мне вопросов накидал. Сегодня квиты.

      – Пойдём по Крестовой.

      Мы выходим на Большую Казанскую. Опять бродилка по знакомому незнакомому городу. Дома не перестроены, асфальта нет.

      – Ника,