Красное и белое. И серо-буро-малиновое. Сергей Геннадьевич Светуньков

госпиталя. Составив очередной список нужд, она отправлялась к «папá» – раньше в Думу, а теперь – во Временный комитет, где ходатайствовала перед ним об их удовлетворении. «Папá» неизменно ставил на прошении своей дочери резолюцию: «Да неужели?!», резолюция передавалась в канцелярию, где чиновники сами решали – ставить запятую или нет, а оба Ани-Анимикусова, довольные выполненным долгом, расставались до обеда, который изволили вкушать в тихой семейной атмосфере собственного дворца в самой середине Глупова в двух шагах от Спасской площади. В силу военного положения и разрухи они ограничивали себя во всём, в том числе и в еде. В глуповском архиве сохранилось несколько меню их обедов того тревожного и голодного времени. Вот меню, которое как раз и было помечено тем тяжёлым для отечества днём, когда Зойка Три Стакана пыталась взять власть в свои руки:

      «Суп из артишоков.

      Форель.

      Ветчина с соусом муссо.

      Пулярка а ля кардинал.

      Седло серны.

      Салат.

      Компот.

      Пудинг императрицы.

      Кекс-пармезан.

      Десерт (дыня, клубника, ананас)».

      После обеда Ани-Анимикусов, покуривая сигару, и не обращаясь ни к кому в отдельности, сказал:

      – Представляете себе! Эти новые голодранцы из Совета вчера вечером пришли в Комитет нас арестовывать!

      Жена Ани-Анимикусова, урождённая графиня Саксон-Вестфальская, ничего не поняв из этой фразы, произнесённой по-русски, согласно закивала головой, словно говоря: «да, да! так, мол, и надо», а Елизавета возмутилась:

      – Как Вы можете говорить об этом спокойно, папá! Надо немедленно их всех арестовать! А то они натворят Бог весть что!

      – Да неужели?! – Был ответ князя.

      На этом разговор был закончен, все, помолчав, разошлись по своим делам: Ани-Анимикусов – во Временный комитет, подписывать бумаги, княгиня – к своим канарейкам и живописи акварелью, княжна – к Святому писанию с иллюстрациями Доре. Лишь камердинер князя Митрофан уверенной походкой направился через Александровский сквер в здание Временного комитета, позвал к себе бывшего полицмейстера города, а ныне – начальника демократической милиции Глупова (у Временного комитета была своя милиция) и заявил:

      – Князь… Ах чёрт!.. Председатель правительства велел арестовать зачинщиков вчерашнего бунта, намеревавшихся захватить Временный комитет, и осудить их. Возьмите с собой Хренского для демократичности ареста. К тому же – надо доставить человеку радость! Пусть поубивает своими руками ещё несколько матросов к тем десяткам, которые к сегодняшнему дню он, судя по его рассказу, уже поубивал.

      Главный милиционер Временного комитета вместе с Хренским и всеми милицейскими силами Глупова, созданными при Временном комитете, отправился к дому Советов.

      А руководители Совета проснулись после вчерашнего заседания (первого пункта повестки дня) к полудню и начали строить новые планы по свержению правительства.