Дерево душ. Елена Арсеньева

меня! Приюти! Обогрей! Сил нет! Сейчас упаду да помру! Слабый я! Старый! Смилуйся!

      Если бы Никита решил задавать вопросы, так сказать, по теме, первый был бы такой: раз вы, дедушка, такой старый и слабый, как говорите, отчего не постучали в какую-нибудь дверь на первом этаже, а поперлись аж на пятый, вдобавок без лифта? А во вторую очередь Никита спросил бы: кто ж просит о помощи таким злобным, угрожающим голосом?!

      Впрочем, ни вопросы задавать, ни в какие-то разговоры пускаться с этим ужасным стариканом Никита не стал. Он просто повернулся – и дал деру прочь от двери.

      Стало страшно! И даже не жуткая морда, которую он увидел в глазок, напугала Никиту, а то, что на площадке находился еще кто-то, кроме черного старика. Этот неизвестный то ли за спиной старика прятался, то ли вообще внутри него сидел!

      Как это могло быть?! Никита не знал…

      И еще… На площадке металась и плясала тень старика.

      Эта тень была без головы!

      Что, опять показалось? Не много ли нынче кажется?!

      Вбежал в кухню. Дедка-суседка так к нему и бросился:

      – Ну что? Видел? Каков он?

      – Ужас… – еле смог пошевелить губами Никита.

      – Вот! – зачем-то погрозил ему пальцем дедок. – А я что говорил! А ты божиться не хотел!

      – Он кто такой, этот?.. – Никита помахал руками вокруг головы, изображая косматые волосы.

      – Сам толком не ведаю, – вздохнул дед. – Знаю лишь, что нечисть злая, могучая! Я и сам, известное дело, нечистик, но мои проказы с евонными и равнять нельзя.

      – Вы нечистик? – озадаченно нахмурился Никита. – В каком смысле?

      – Говорено же тебе – суседка! Дедушка-суседушка! – повторил старик. – Неужто не понимаешь?

      Никита поднял было плечи – пожать ими, – да так и остался стоять в этой позе, потому что грохот, раздавшийся из прихожей, заставил его окаменеть от ужаса.

      Стучали в дверь. Нет, стучали – это не то слово!

      В нее колотили так, словно хотели вышибить из косяка! Ломились яростно, и диву можно было даваться, что никто из Никитиных соседей не выскочил на площадку и не накричал на нарушителя ночного спокойствия.

      Не исключено, что кто-нибудь все же высовывался. Но увидел эту жуткое существо – и счел за лучшее убраться в свою квартиру и запереться на все замки.

      Конечно, могли бы в полицию позвонить или в МЧС…

      А может, позвонили – и сейчас примчится наша кавалерия?

      Как бы она не опоздала. Дом, честное же слово, вот-вот развалится!

      – Чего ж это я стою колом? – вдруг спохватился дед. – Пора спасаться! Не то костей не соберем! Пойдут клочки по закоулочкам!

      Он пошарил по карманам своих потертых штанов, попрыгал, потряс руками – и вдруг отовсюду на пол посыпалось сено. Похоже было, что перед тем, как наведаться к Никите, этот дедушка-соседушка долго лежал на каком-то там сеновале, вот сухая пахучая трава и набралась ему в карманы, в рукава, за пазуху и даже – Никита не поверил глазам, когда понял, во что был обут его ночной гость! – в лапти.

      Потом старик проворно собрал сено – до последней травиночки! –