Черный ястреб. Джоанна Борн

выказывал страха. Хоукер обладал дюжиной редких способностей, в которых так отчаянно нуждалась Жюстина.

      Но в то же время она не позволяла, чтобы этот мальчик узнал что-нибудь о ней самой. Ему известно было лишь то, что она является немаловажным звеном в цепи, с помощью которой беженцы из Франции, ускользнувшие из-под ножа гильотины, переправляются в Англию. И скорее всего он не знал, что она также являлась агентом тайной полиции Франции.

      По гильотине с важным видом часовых расхаживали голуби. Озорные мальчишки карабкались по ступеням, по которым шли на смерть король с королевой, а за ними Робеспьер, Дантон, Демулен, Лавуазье и Герберт. Каждые пятнадцать минут скучающий часовой лениво отгонял мальчишек от гильотины. Голуби тоже с шумом разлетались прочь. Но в скором времени возвращались и те, и другие.

      – Я получил твою записку, – сказал Хоукер. – Наверное, это очень глупо, но я здесь.

      Жюстина оставила записки для него в кафе, завсегдатаем которого он был, и в лавке на улице Дени, где он покупал газеты. Наставник Хоукера агент английской разведки Дойл, оставил бы их без внимания. А вот Хоукер оказался не слишком благоразумен.

      – Так мило, что ты пришел. Особенно если принять во внимание тот факт, что я ничего тебе не объяснила. – Конечно же, Жюстина не стала ничего объяснять. За то короткое время, что она знала Хоукера, ей удалось выявить самую большую его слабость. Парень не мог устоять перед тайнами любого рода. А ведь француженке, особенно такой изобретательной, как Жюстина, ничего не стоит окружить себя таинственностью.

      Тринадцатилетняя Жюстина была француженкой до кончиков пальцев, и у Хоукера не было никаких шансов устоять перед ее чарами.

      – Я и так знаю, зачем ты меня позвала. Тебе наверняка что-то от меня нужно. – Хоукер посмотрел на девочку и тут же отвел взгляд.

      Жюстина не стала возражать. Стоя бок о бок у стены, они внимательно смотрели на гуляющих, дабы вовремя заметить пристальный интерес со стороны кого-нибудь из них. И это их сближало.

      – Ты когда-нибудь видела казнь? – Хоукер кивнул в сторону платформы.

      – Один раз. Мне тогда было одиннадцать лет. – Жюстина пришла на площадь Революции одна. Лил ледяной дождь, но в ее душе царил еще больший холод.

      Хоукер внимательно посмотрел на девочку:

      – Это был кто-то, кого ты знала?

      – Враг. – Солдаты выволокли месье Грене из шеренги пятнадцати обреченных на казнь. Демон, издевавшийся над ней на протяжении нескольких лет, превратился в дряхлого бледного старика с трясущимися руками. Жюстина испытывала какую-то жестокую радость при виде его унижения.

      Она была слишком мала, чтобы пробраться поближе к эшафоту. Ревущая от возбуждения толпа зевак отделяла ее от гильотины. Она почти ничего не видела. Слышала только душераздирающий вопль да скрежет опускающегося лезвия. До слуха Жюстины донесся глухой звук удара, а потом ей удалось одним глазом увидеть, как безжизненное тело месье Грене спихнули с платформы, как никчемную груду мусора.

      – Это я отправила его на гильотину.

      Стая голубей взметнулась вверх, напуганная