Черный ястреб. Джоанна Борн

только она не из горла, перерезанного моими собственными руками.

      От слов Хоукера по спине Жюстины пробежал холодок. И ведь он не шутил. Это пугало.

      – В публичных местах горло не перерезают.

      Жюстине никогда не приходилось делать ничего подобного, но она ни за что не призналась бы в этом Хоукеру. В отличие от него она не являлась убийцей и очень завидовала Хоукеру.

      Мальчик шел рядом с ней спокойно и расслабленно, словно наслаждаясь прогулкой. Его глаза сонно глядели из-под полуопущенных век. Но Жюстина знала, насколько обманчиво это впечатление. Напряжение, переполнявшее его тело, казалось, гудело, точно натянутая струна. Более живого и восприимчивого к происходящему вокруг человека она не знала.

      Что ж, она сумеет обернуть эти его качества в свою пользу. Перекинув корзинку с руки на руку, Жюстина произнесла:

      – Идем. Хочу кое-что тебе показать.

      Глава 6

      Большинство девушек, зазывающих парней в безлюдную аллею, хотели лишь продать себя. Только слишком велика была вероятность того, что незадачливый охотник за удовольствиями получит удар по голове от сутенера красавицы и в итоге лишится кошелька. В запасе Жюстины-Совы могли оказаться гораздо более опасные намерения.

      Она привела Хоукера к маленькой каменной церквушке, стены которой изрядно потемнели от старости. В прутьях чугунной ограды застряли пучки соломы и обрывки газет. Хоукер всегда держал в голове карту Парижа и поэтому знал, где они находятся. Только вот название церкви никак не приходило на ум.

      Впрочем, кто из святых дал имя этой церкви, уже не помнил никто из парижан, но теперь ее называли церковью Святой Лошади. И действительно, во дворе стояли три огромных мерина, лениво жевавших разбросанную по земле солому. Кучи лошадиного помета привлекали сюда огромное количество мух.

      В последнее время это происходило повсюду во Франции. Священников изгоняли, а сами церкви закрывали либо превращали в конюшни и сеновалы. Перед высокими двойными дверями этой церкви среди резных статуй построили широкий деревянный помост, чтобы лошади могли заходить внутрь.

      Боковая дверь была заперта и выглядела весьма подозрительно. Сова выудила из складок юбки связку отмычек и принялась возиться с замком. Хоукер же стоял перед дверью, почесывая пах. Он хотел отвлечь внимание редких прохожих от девочки и преуспел в этом, потому что при виде подобного почесывания люди сразу же отводили взгляды.

      Существует несколько знаков, свидетельствующих о том, что ты связался с дурной компанией. И ношение отмычек – один из них. Но Сова возилась с замком так долго и неумело, что Хоукер даже не насторожился.

      – Я не предлагаю тебе помощь, – произнес он, – потому что не хочу тебя разозлить.

      – Если действительно не хочешь разозлить меня, молчи!

      Он сказал бы то же самое, если бы пытался проникнуть в дом, а стоящий рядом товарищ не закрывал рта. В детстве Хоукеру приходилось воровать кружки для сбора денег на нужды бедняков, но с тех пор он нечасто посещал