Ричард Длинные Руки – эрбпринц. Гай Юлий Орловский

произнесла она после паузы с надлежащим холодком, – не находите?

      – Только если ваш отец, – ответил я, – стал императором из простых, скажем, графов. Нет, еще лучше – баронов! Но если и родился сыном императора…

      Она умолкла, затем спросила язвительно:

      – А вы?

      Я указал взглядом на скромно обгрызающего утиную лапку Макса.

      – Мы с ним встретились на одном из турниров, оба были простыми рыцарями. Даже безбаннерными. Но мы прошли много земель, завоевали много королевств, в том числе и массу причудливых… Знаете ли, что у Макса в собственности земли не только виконств и графств, но и целое королевство далеко по ту сторону Большого Хребта? На берегу бескрайного южного океана?

      Ее веки чуть дрогнули и приподнялись, глаза стали крупнее, можно бы даже залюбоваться их чистотой, если кому нравится арктический лед.

      – Королевство?

      – Да, – ответил я с тихим злорадством. – Но строить ему глазки напрасно, ваше высочество, даже не пытайтесь. Он видел столько прекрасных женщин юга, настоящих женщин, но даже они не тронули его сердца и не привлекли взора.

      Она чуть искривила губы.

      – А они пытались?

      – Даже королевы, – соврал я, не моргнув глазом. – Настоящие женщины понимают, что мужчин нужно измерять не титулами.

      – Королевы? – переспросила она. – Это безнравственно.

      – Незамужние королевы, – уточнил я.

      Она взглянула на меня с насмешкой.

      – Принцессы, вы хотели сказать?

      – Королевы, – повторил я. – У нас на Юге все равны, хотя мужчины, конечно, равнее. И на тронах частенько попадаются женщины, что управляют королевствами не хуже мужчин. А то и лучше.

      Она поморщилась.

      – Ваше высочество, не унижайтесь до вранья.

      – Умолкаю, – ответил я.

      Рыцари все громче требовали, чтобы тост сказал сюзерен. Я поднялся с кубком в руке, сказал ясным голосом:

      – Я пришел, увидел, а бог победил!

      И только когда я осушил кубок, до всех дошло, что тост сюзерена краток и разящ, как удар его же меча. Закричали «ура», потянулись друг к другу через стол чокаться, а я скромно сел и наблюдал за пиршеством.

      – Господь на нашей стороне, – сказал мощным голосом Сулливан, – он это показывает нам каждый день.

      – Потому наши победы, – согласился с ним Альбрехт, – самые легендарные. Ну, как будет сказано в летописях.

      Все довольно загудели, я видел поднимающиеся кубки и чаши, доносилось чоканье, как и чавканье, мир прекрасен, его не могут испортить даже женщины, потому что, к счастью, другие женщины в состоянии украсить.

      Я ушел с пира не то чтобы рано, но для государственного мужа повод всегда найдется, и должен находиться. Мы обязаны выглядеть важными, а на челе постоянно должна быть дума о стране, народе, его нравах и благополучии, если верить церкви и древним летописям.

      В лагере веселье, я еще раз посетил ту часть обоза, что отдана под лазарет, пообщался с ранеными, кого похлопывая по плечу, кому