Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник). Тарас Шевченко

вздыхаешь?

      – Так, – отвечала Лукия.

      – Может быть, ты тоже нездужаешь?

      – Нет, слава богу, здорова!

      – Ах ты, моя бесталаннице! – сказала больная с чувством. – Я и забыла, при моей немощи, про твое тяжкое беста– ланье! Ну, скажи ж мени, моя горлыце, живо ли оно, здорово ли оно, моя рыбочко?

      – Слава богу, здорово.

      – Как же его зовут, моя галочка?

      – Марком, – неохотно ответила Лукия.

      – О горе мое, тяжкое горе! – помолчав, заговорила больная снова. – Что же мы с тобою будем вечерять? Ведь у меня ничего нету.

      – У меня паляныця есть.

      – У тебя… у тебя… да у меня ничего нету.

      – Даст бог, и у тебя будет.

      – А где же мы свитла возьмемо? – через минуту проговорила больная.

      – Сегодня и так повечеряем. – И она ощупью нашла мешок с хлебом, подала кусок больной и себе другой отломила. Поужинавши чем бог послал, Лукия наведалась к лошади, и, возвратясь в хату, помолилась богу и легла на полу спать. Словоохотливая старуха пробовала с нею заговаривать, но Лукия, пожелавши ей доброй ночи, вскоре заснула или притворилась заснувшею.

      На другой день поутру Лукия, возвратясь от заутрени, нашла свою пациентку на ногах. Она уже затопила печку и что– то приставила в горшке к огню. Увидя входящую Лукию, она быстро обратилась к ней и сказала:

      – Добрыдень! Добрыдень, моя голубка! А я уже и печь затопила.

      – Добрыдень вам! – сказала Лукия.

      – А ты еще краше стала, как прежде была. Ей-богу, правда. Да у тебя и лошадь есть.

      – Лошадь не моя, добрые люди позычылы.

      – Добрые люди – спасыби им! Побудь ты, голубочко, не– долго дома, а я сбегаю тоже к добрым людям, не добуду ли чего к обеду. Ведь ты знаешь, как я живу: где день, где ночь.

      – Возьми у меня деньги, за деньги скорее достанешь, нежели выпросишь.

      – Правда! Правда твоя, голубко сыза. – И она взяла у нее копу грошами. – От тепер можна и на свежую рыбку рассчитывать, и на олию, и на все доброе. Хазяйнуй же, моя рыбко, я духом вернуся. – И она выбежала из хатки.

      Зазвонили к часам – хозяйка не возвращается в свою господу. Уже на шестый и на девятый звонят – ее все нету. Лукия хотела замкнуть хатку и идти в церковь. Но, горе, и засунуть нечем, не то чтобы замкнуть. Делать нечего, нужно дождаться: хату нельзя так оставить. Хоть, правду сказать, вору там совершенно нечего было делать. Наконец, далеко уже за полдень, пришла и хозяйка. Правда, она принесла, кроме съестных припасов, четыре свечи и даже кой-что из посуды, как-то: две ложки и что-то вроде черепка. И несмотря на все эти покупки, и сама еще была навеселе. Бедняжка таки не утерпела, забежала к своей щирой приятельке шинкарке.

      – Вот тебе, моя голубка сыза, – сказала она скороговоркою, – вот тебе и все наше господарство. Тепер заходымося варить обедать.

      – Вари вже ты без мене, – сказала Лукия, улыбнувшись. – Вари, а я пойду до церквы.

      – Разве уже дзвонылы?

      – Скоро задзвонять.

      И действительно, вскоре стали благовестить