Прощай, детка, прощай. Деннис Лихэйн

свернули с Дорчестер-авеню на Сэвин-Хилл-авеню.

      – Меня тоже, – сказал я.

* * *

      Когда исчезает ребенок, пространство, которое он занимал, сразу заполняется десятками людей. Родственники, друзья, полиция, журналисты и корреспонденты, энергичные и шумные, создают ощущение сплоченности общества.

      Но в этом шуме особенно заметно отсутствие голоса самого ребенка. Его отсутствие вы чувствуете рядом с собой постоянно, оно взывает к вам из всех углов, от каждой игрушки. Это отсутствие – совсем не то, что на похоронах или поминках. Молчание мертвых несет в себе завершенность и окончательность, вы понимаете, что должны к нему привыкнуть. Но к молчанию пропавшего ребенка вы привыкать не хотите; вы отказываетесь принять его, и потому оно вопиет.

      Молчание мертвых значит «прощайте».

      Молчание исчезнувших значит «найдите меня».

      Казалось, в квартире Хелен Маккриди собралось чуть ли не пол-округи окрестных жителей и солидная часть личного состава бостонской полиции. Повсюду стояли полицейские телефонные аппараты, и ни один не простаивал без дела; еще несколько человек говорили по мобильникам. Коренастый мужчина в футболке с надписью «Я из Дот-Рэт[4], и горжусь этим» на секунду оторвался от сложенных стопкой на кофейном столике листовок:

      – Беатрис, четвертый канал приглашает Хелен завтра в шесть вечера.

      Какая-то женщина закрыла ладонью микрофон сотового телефона:

      – Звонят продюсеры Энни из Эй-эм[5], Хелен завтра утром сможет прийти на передачу?

      – Миссис Маккриди, – позвал полицейский из столовой, – вы нам нужны, подойдите на секундочку!

      Беатрис кивнула коренастому и женщине, бросила нам: «Спальня Аманды – первая дверь направо», и стала пробираться в сторону столовой.

      Дверь в комнату девочки была открыта, внутри было темно и тихо, звуки с улицы сюда не проникали. Послышался шум спускаемой воды, и из туалета, застегивая ширинку, вышел полицейский.

      – Друзья семьи? – спросил он.

      – Да.

      Он кивнул.

      – Ничего тут, пожалуйста, не трогайте.

      – Не тронем, – успокоила его Энджи.

      Он опять кивнул и прошел через прихожую на кухню.

      Надавив на выключатель ключом от машины, я зажег свет. Разумеется, здесь уже все обработали специальным порошком и проверили на наличие отпечатков пальцев, но я знал, что полиция не любит, когда на месте преступления трогают вещи без перчаток.

      Над кроваткой Аманды на шнуре с потолка свисала голая лампочка, отсутствие медного декоративного колпачка обнажало пыльные провода. Потолок давно требовал покраски, а летний зной сделал свое дело с развешанными по стенам плакатами: мне были видны три, и все они, свернутые в сплюснутые трубки, валялись у плинтуса. На стене, там, где они висели раньше, топорщились ошметки скотча.

      Планировкой эта квартира не отличалась от моей и других типовых квартир большинства трехэтажных домов этого квартала. Тут было две

4

Дот-Рэт – объединение агрессивно настроенной части белой молодежи Дорчестера.

5

American Morning – передача Си-эн-эн.