Прощай, детка, прощай. Деннис Лихэйн

журналиста, бравшего интервью у Хелен. Оба они помахали в камеру.

      – Видала, помахали, – улыбнулась Хелен. – Подонки.

      – Клевые попки, – заметила Дотти.

      Хелен поднесла к губам алюминиевую банку «Миллера» той же рукой, в которой держала сигарету, и, пока она пила, казалось, длинный изогнутый червячок пепла вот-вот коснется ее подбородка.

      – Хелен, – сказал Лайонел.

      – Погоди, – Хелен, не отрываясь от экрана, махнула ему банкой, – сейчас будет самое интересное.

      Беатрис переглянулась с нами и закатила глаза.

      Журналист в телевизоре спросил Хелен, кто, по ее мнению, мог похитить ее дочь.

      – Как ответить на такой вопрос? – сказала Хелен в телевизоре. – То есть типа кто бы мог забрать мою девочку? Какой в этом смысл? Она никогда никому ничего плохого не сделала. Просто была маленькая девочка с очаровательной улыбкой. Только и делала все время, что улыбалась.

      – У нее и правда была очаровательная улыбка, – сказала Дотти.

      – И сейчас есть, – сказала Беатрис.

      Женщина на диване как будто не слышала.

      – О, отлично, – сказала Хелен, – отлично вышло. Просто идеально. Смотришь – прямо сердце разрывается. – Голос у Хелен вдруг сорвался, и она выпустила из рук банку с пивом ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы достать салфетку «клинекс» из коробки, стоявшей на кофейном столике.

      Дотти похлопала Хелен по коленке.

      – Ну, ну, – заквохтала Дотти. – Все. Все.

      – Хелен, – повторил Лайонел.

      После интервью с Хелен показывали, как О. Дж.[6] играет в гольф где-то во Флориде.

      – До сих пор не могу поверить, что это сошло ему с рук, – сказала Хелен.

      Дотти повернулась к Хелен.

      – Знаю, – сказала Дотти таким тоном, будто облегчила себе душу, раскрыв величайшую тайну.

      – Не будь он черный, – сказала Хелен, – сидел бы сейчас в тюрьме.

      – Не будь он черный, – сказала Дотти, – сел бы на электрический стул.

      – Не будь он черный, – сказала Энджи, – вам обеим было бы до лампочки.

      Обе обернулись и уставились на нас, будто удивляясь, откуда мы здесь взялись аж вчетвером.

      – Что? – сказала Дотти, стреляя карими глазами.

      – Хелен, – сказал Лайонел.

      Под ее опухшими глазами расплылась тушь для ресниц.

      – Что?

      – Это Патрик и Энджи, те два детектива, о которых мы говорили.

      Хелен вяло махнула нам уже изрядно промокшей салфеткой.

      – Здрасте.

      – Привет, – сказала Энджи.

      – Здрасте, – сказал я.

      – А я вас помню, – сказала Дотти, обращаясь к Энджи. – А вы меня помните?

      Энджи вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой.

      – Старшая школа, я была типа новенькая, а вы выпускались.

      Энджи некоторое время подумала и снова отрицательно покачала головой.

      – Я вас запомнила. Королева бала. Так вас тогда звали. – Дотти отхлебнула пива. – Вы все такая же?

      –

6

Орландо Джонс – американский чернокожий актер, сценарист, продюсер.