Книга первая. 3: Апологет – Ересиарх. Лидия Григорьевна Ситникова

сапог до щипцов. Спина скользнула по спинке «трона», и Герхард вцепился здоровой рукой в подлокотник, впиваясь ногтями в отполированное дерево. В левой кисти пульсировала тяжёлая боль.

      Ещё раз.

      Проскальзывая по склизкому от плесени полу, обутая в потрёпанный ледерсен нога дотянулась до щипцов только с пятой попытки. Цепь нещадно грохотала при каждом движении, но приставленный сторожем монах, глухой как пень, не спешил вбегать в камеру.

      Стиснув остывшие щипцы ступнями, Герхард изловчился и подтянул ноги к груди, упираясь лопатками в спинку «трона». Зажать щипцы коленями оказалось куда сложнее. Несколько раз проклятое орудие пыток падало на пол, и приходилось начинать всё сначала. Каждый миг ожидая стука в дверь, Герхард сжимался вместе с волнами ужаса, окатывающими тело. Камера заперта изнутри, но нетрудно догадаться, как отреагирует стучащий, если не получит ответа от Геликоны…

      В конце концов, инквизитор ухитрился стиснуть щипцы меж колен так, чтобы тонкие ручки инструмента торчали наружу. Извернувшись всем телом, Герхард едва не завыл в голос от дикой боли, пронзившей раненую руку. Вечность ушла на то, чтобы продеть одну из ручек щипцов в звено цепи, опутавшей правое запястье. Опуская ноги, инквизитор орудовал ручкой как рычагом, медленно размыкая неподатливое кольцо. Металл, поржавевший не то от сырости, не то от крови узников, повиновался нехотя, но Герхард не сдавался. Поленья в очаге почти прогорели, мокрую от крови и пота кожу неприятно холодило. Геликона, казалось, молча ждал освобождения пленника – его лицо с закрытыми глазами побледнело и осунулось.

      Наконец звено цепи сдалось, вытянувшись в незамкнутый овал. Герхард дёрнул рукой, освобождаясь – соседнее звено выскочило через брешь, и путы ослабли. Через мгновение правая рука была свободна.

      Снять цепи с ног оказалось делом минуты. Дав себе краткую передышку, Герхард взялся за винт «дробителя».

      С медлительностью солнца, совершающего путь по небосводу, винт пополз в обратном направлении. В какой-то момент инквизитор лишился сознания от боли, когда заострённый конец винта вышел из подлокотника «трона», и резьба, вторично пройдя сквозь плоть, потянула за собой разорванные связки.

      Придя в чувство, Герхард приказал себе продолжать. Он уже был почти свободен, но кусок железа, вцепившийся в руку, как бешеный пёс, вряд ли мог пойти ему на пользу.

      Инквизитору показалось, что прошла вечность, прежде чем кончик окровавленного винта показался над истерзанной кистью. По подлокотнику «трона» стекали ручейки крови, и сознание снова начало мутиться. Резким рывком Герхард разомкнул зубцы «дробителя» и отшвырнул проклятое орудие пытки.

      Подняться удалось не сразу. Кое-как инквизитор преодолел пару шагов, отделяющих его от тела дознавателя. Туника Геликоны, приобретшая жалкий вид, оказалась сшитой из превосходного льна, а под ней обнаружилась льняная же камиза с изысканными шнурами на запястьях. С неожиданной для себя ненавистью Герхард рванул ворот рубахи тосканца – тонкая ткань с треском разошлась. Оторвав длинную полосу, инквизитор