В списках не значился. Борис Васильев

деточка, познакомься с товарищем командиром.

      Смутная фигура в пролетке неуклюже шевельнулась. Коля поспешно закивал, представился:

      – Лейтенант Плужников. Николай.

      – Товарищ командир впервые в нашем городе. Будь доброй хозяйкой, девочка, и покажи что-нибудь гостю.

      – Покажем, – сказал извозчик. – Ночь сегодня добрая, и спешить нам некуда. Счастливых снов, пан Свицкий.

      – Веселых поездок, пан Глузняк. – Свицкий протянул Коле цепкую длиннопалую руку: – До свидания, товарищ командир, мы обязательно увидимся еще с вами, правда?

      – Обязательно, товарищ Свицкий. Спасибо вам.

      – Кали ласка. Миррочка, деточка, загляни завтра к нам.

      – Хорошо. – Голос прозвучал робко и растерянно.

      Дрожкач поставил чемодан в пролетку, полез на козлы. Коля еще раз кивнул Свицкому, встал на ступеньку: девичья фигура окончательно вжалась в угол. Он сел, утонув в пружинах, и пролетка тронулась, покачиваясь на брусчатой мостовой. Коля хотел помахать скрипачу, но сиденье было низким, борта высокими, а горизонт перекрыт широкой спиной извозчика.

      – Куда же мы? – тихо спросила вдруг девушка из угла.

      – Тебя просили что-нибудь показать гостю? – не оборачиваясь, спросил дрожкач. – Ну а что можно показать гостю в нашем, я извиняюсь, городе Брест-Литовске? Крепость? Таки он в нее едет. Канал? Таки он его увидит завтра при свете. А что еще есть в городе Брест-Литовске?

      – Он, наверно, старинный? – как можно увесистее спросил Коля.

      – Ну, если судить по количеству евреев, то он таки ровесник Иерусалима (в углу робко пискнули от смеха). Вот Миррочке весело, и она смеется. А когда мне весело, я почему-то просто перестаю плакать. Так, может быть, люди делятся не на русских, евреев, поляков, германцев, а на тех, кому очень весело, просто весело и не очень весело, а? Что вы скажете на эту мысль, пан офицер?

      Коля хотел сказать, что он, во-первых, никакой не пан, а во-вторых, не офицер, а командир Красной Армии, но не успел, так как пролетка внезапно остановилась.

      – Когда в городе нечего показывать, что показывают тогда? – спросил дрожкач, слезая с козел. – Тогда гостю показывают какой-нибудь столб и говорят, что он знаменитый. Вот и покажи столб гостю, Миррочка.

      – Ой! – чуть слышно вздохнули в углу. – Я?.. А может быть, вы, дядя Михась?

      – У меня другая забота. – Извозчик прошел к лошади. – Ну, старушка, побегаем с тобой эту ночку, а уж завтра отдохнем…

      Девушка встала, неуклюже шагнула к ступеньке; пролетка заколыхалась, но Коля успел схватить Мирру за руку и поддержать.

      – Спасибо. – Мирра еще ниже опустила голову. – Идемте.

      Ничего не понимая, он вылез следом. Перекресток был пустынен. Коля на всякий случай погладил кобуру и оглянулся на девушку: заметно прихрамывая, она шла к ограде, что тянулась вдоль тротуара.

      – Вот, – сказала она.

      Коля подошел: возле ограды стоял приземистый каменный столб.

      – Что это?

      – Не