В списках не значился. Борис Васильев

сказал Коля. – То есть, конечно, только…

      – А скажите, пожалуйста, – спросил второй, – что у вас говорят про германцев?

      – Про германцев? Ничего. То есть у нас с Германией мир…

      – Да, – вздохнули за соседним столом. – То, что германцы придут в Варшаву, было ясно каждому еврею, если он не круглый идиот. Но они не придут в Москву.

      – Что вы, что вы!..

      За соседним столом все враз заговорили на непонятном языке. Коля вежливо послушал, ничего не понял и отвернулся.

      – По-русски понимают, – шепотом сообщил он.

      – Я тут водочки сообразил, – сказал лейтенант Николай. – Выпьем, Коля, за встречу?

      Коля хотел сказать, что не пьет, но как-то так получилось, что вспомнил он о другой встрече. И рассказал лейтенанту Николаю про Валю и Верочку, но больше, конечно, про Валю.

      – А что ты думаешь, может, и приедет, – сказал Николай. – Только сюда пропуск нужен.

      – Я попрошу.

      – Разрешите присоединиться?

      Возле стола оказался рослый лейтенант-танкист. Пожал руки, представился:

      – Андрей. В военкомат прибыл за приписниками, да в пути застрял. Придется до понедельника ждать…

      Он говорил что-то еще, но длиннорукий поднял скрипку, и маленький зальчик замер.

      Коля не знал, что исполнял нескладный длиннорукий, странно подмаргивающий человек. Он не думал, хорошо это или плохо, а просто слушал, чувствуя, как подкатывает к горлу комок. Он бы не стеснялся сейчас слез, но скрипач останавливался как раз там, где вот-вот должны были хлынуть эти слезы, и Коля только осторожно вздыхал и улыбался…

      – Вам нравится? – тихо спросил пожилой с соседнего столика.

      – Очень!

      – Это наш Рувимчик. Рувим Свицкий – лучшего скрипача нет и никогда не было в городе Бресте. Если Рувим играет на свадьбе, то невеста обязательно будет счастливой. А если он играет на похоронах…

      Коля так и не узнал, что происходит, когда Свицкий играет на похоронах, потому что на них зашикали. Пожилой покивал, послушал, а потом зашептал Коле в самое ухо:

      – Пожалуйста, запомните это имя: Рувим Свицкий. Самоучка Рувим Свицкий с золотыми пальцами, золотыми ушами и золотым сердцем…

      Коля долго хлопал. Принесли закуску, лейтенант Николай наполнил рюмки, сказал, понизив голос:

      – Музыка – это хорошо. Но ты сюда послушай.

      Коля вопросительно посмотрел на подсевшего к ним танкиста.

      – Вчера летчикам отпуска отменили, – тихо сказал Андрей. – А пограничники говорят, что каждую ночь за Бугом моторы ревут. Танки, тягачи.

      – Веселый разговор. – Николай поднял рюмку. – За встречу.

      Они выпили. Коля поспешно начал закусывать, спросил с набитым ртом:

      – Возможны провокации?

      – Месяц назад с той стороны архиепископ перешел, – тихо продолжал Андрей. – Говорит, немцы готовят войну.

      – Но ведь ТАСС официально заявил…

      – Тихо, Коля, тихо, – улыбнулся Николай. – ТАСС – в Москве.