В списках не значился. Борис Васильев

у меня картошка переварилась!..

      Крутнулась на каблуке, раздула куполом платье, хлопнула дверью. Коля только покровительственно усмехнулся. А когда закрывалась дверь, совершил вдруг немыслимый прыжок и в полном восторге захрустел ремнями: значит, они сегодня говорили о поездке, значит, уже планировали ее, значит, хотели встретиться с ним, значит… Но что должно было следовать за этим последним «значит», Коля не произносил даже про себя.

      А потом пришла Валя. К несчастью, мама и Вера все еще возились с обедом, разговор начать было некому, и Коля холодел при мысли, что Валя имеет все основания немедленно отказаться от летней поездки.

      – Ты никак не можешь задержаться в Москве?

      Коля отрицательно покачал головой.

      – Неужели так срочно?

      Коля пожал плечами.

      – На границе неспокойно, да? – понизив голос, спросила она.

      Коля осторожно кивнул, сначала, правда, подумав насчет секретности.

      – Папа говорит, что Гитлер стягивает вокруг нас кольцо.

      – У нас с Германией договор о ненападении, – хрипло сказал Коля, потому что кивать головой или пожимать плечами было уже невозможно. – Слухи о концентрации немецких войск у наших границ ни на чем не обоснованы и являются результатом происков англо-французских империалистов.

      – Я читала газеты, – с легким неудовольствием сказала Валя. – А папа говорит, что положение очень серьезное.

      Валин папа был ответработником, но Коля подозревал, что в душе он немножко паникер. И сказал:

      – Надо опасаться провокаций.

      – Но ведь фашизм – это же ужасно! Ты видел фильм «Профессор Мамлок»?

      – Видел: там Олег Жаков играет. Фашизм – это, конечно, ужасно, а империализм, по-твоему, лучше?

      – Как ты думаешь, будет война?

      – Конечно, – уверенно сказал он. – Зря, что ли, открыли столько училищ с ускоренной программой? Но это будет быстрая война.

      – Ты в этом уверен?

      – Уверен. Во-первых, надо учесть пролетариат порабощенных фашизмом и империализмом стран. Во-вторых, пролетариат самой Германии, задавленной Гитлером. В-третьих, международную солидарность трудящихся всего мира. Но самое главное – это решающая мощь нашей Красной Армии. На вражеской территории мы нанесем врагу сокрушительный удар.

      – А Финляндия? – вдруг тихо спросила она.

      – А что – Финляндия? – Он с трудом скрыл неудовольствие: это все паникер папочка ее настраивает. – В Финляндии была глубоко эшелонированная линия обороны, которую наши войска взломали быстро и решительно. Не понимаю, какие тут могут быть сомнения.

      – Если ты считаешь, что сомнений не может быть, значит, их просто нет, – улыбнулась Валя. – Хочешь посмотреть, какие пластинки мне привез папа из Белостока?

      Пластинки у Вали были замечательные: польские фокстроты, «Черные глаза», и «Очи черные», и даже танго из «Петера» в исполнении самой Франчески Гааль.

      – Говорят, она ослепла! – широко распахнув круглые глаза, говорила Верочка. – Вышла сниматься, посмотрела случайно в самый главный прожектор и сразу ослепла.

      Валя