День войны. Оганес Григорьевич Мартиросян

жариться и гореть,

      ради смятой и рваной сотки

      нужно выйти из дома в сеть,

      погулять по заметкам, вкладкам,

      сообщениям и стихам,

      но летают везде прокладки,

      будто Сим, Иафет и Хам,

      как кино Человек со шрамом -

      не лодыжка и не лицо,

      одолжи непрекрасным дамам

      из гранаты своей кольцо,

      пусть наденут его на палец

      их общественной той руки,

      что спешит от телес отчалить,

      от тебя небеса близки,

      потому что ты варишь крупы

      в городах и стране Евклид,

      ты все время и всюду в трупах,

      твое сердце для них – магнит.

      * * *

      Куда ни посмотришь – упадок и гнев,

      печальная доля людская.

      На зебру охотятся львица и лев.

      Ко дну пароходы пуская,

      Булгаков не пишет почти ничего,

      а множит пустые страницы,

      чтоб стало слепым и глухим Рождество.

      Летают над полем синицы,

      ловя для питания ложь и обман,

      раскрыв свои крылья косые.

      …И катятся Индия и Пакистан

      из каждого глаза России.

      * * *

      Кавказ поднимается медленно к небу,

      надев на башку себе тучи.

      У жизни своей ничего ты не требуй,

      бросай ее ласково с кручи.

      Пускай пролетит она вниз километры,

      разбившись о землю и камни.

      Девчонка, одетая в шляпу из фетра,

      читает железные ставни.

      Она на плече своем держит лопату,

      чтоб ею помешивать манку.

      Вот так в сериале Элен и ребята

      снялись БТРы и танки.

      * * *

      Орхидеи стонут и поют,

      ветви распустив и распуская.

      У тебя на голени Сургут.

      Ты необратимая, такая.

      Созданная из лесных цветов,

      прячущих себя под буреломом.

      Докажи свою ко мне любовь

      и предстань передо мною ломом.

      Молотком, отверткой и ключом.

      Будь железной и неповторимой,

      чтоб из глаз твоих сорвался сом.

      Мы с тобой друзья и братья Рима.

      Генуи, Мадрида и Москвы.

      Дай обнять при всех тебя за плечи

      и сказать: милейшая, увы,

      я твои понять не в силах речи.

      Не могу тебя я уберечь,

      потому что скован и раздроблен.

      На живот твой каплет пара свеч.

      От меня тебя уводит гоблин.

      В городах Китай и Таиланд

      делает во тьме тебе ребенка.

      Прочитай новеллу мне Жорж Санд

      и запечатлей себя на пленку.

      Повтори кафе и магазин.

      Ничего, что я тебя целую?

      Улыбнись и жалуйся, Жасмин,

      на судьбу печальную и злую.

      Говори две пули и ружье,

      покоряя горную вершину.

      Я войду в межножие твое,

      как израильтяне в Палестину.

      * * *

      Жасмин, ты хорошая девочка в мае,

      тебя описал в своей книге Корюн,

      когда ты пошла