Аврора. Жюльетта Бенцони

охраняли двое часовых. По комнате расхаживал заждавшийся офицер. Баронесса остановила его.

      – Герр фон Асфельд, Ее высочество передает вам свой приказ…

      – Я как раз жду приема. Я собирался…

      – Позже, лейтенант, позже! Сначала вы выполните ее задание. Перед вами графиня Аврора фон Кенигсмарк. Вы должны отвести ее в карету, взять двоих человек и под свою ответственность доставить ее к границе.

      – К которой – северной, южной, западной?

      – К северной. Фрейлейн фон Кенигсмарк возвращается к себе в Гамбург, полагаю? Не спускайте с нее глаз!

      – Будет исполнено! Но не может ли Ее высочество уделить мне перед этим хотя бы минуту?

      – Ее высочеству нездоровится, и она сможет уделить вам минуту только завтра, а то и позже, гораздо позже, если вы немедленно не выполните ее приказание! К тому же она не в духе…

      – Какая неприятность!

      Аврора, наблюдавшая эту сцену через прорези в маске, которую надела вместе с шелковым капюшоном, вмешалась в спор:

      – Так ли необходимо нарушать планы любезного господина? Обещаю вам, баронесса, немедленно покинуть Целле. Остаться значило бы плохо отблагодарить вас за то, что вы… несколько смягчили волю герцогини.

      Фрейлина впервые улыбнулась, и ее улыбка показалась девушке сердечной.

      – Главное, чтобы вас видели удаляющейся под охраной. Подвергаться при этом насилию совершенно излишне, к тому же ваша покойная матушка мне бы этого не простила!

      – Вы ее знали?

      – Да – в Гамбурге, где я родилась, задолго до замужества. Много лет мы с ней были неразлучны. А теперь поторопитесь, милая, и выше голову! И не держите на нее зла, – добавила она тихонько. – После того как наша принцесса уехала к своему муженьку, Ее высочество не находит себе места.

      – Боюсь, не без причины. Эти ганноверцы – настоящие мерзавцы!

      – Бедное дитя… Действуйте же, лейтенант! Выполняйте приказ.

      Офицер послушно вытянулся по стойке «смирно», щелкнул каблуками, задрал подбородок.

      – Служу Ее высочеству!

      И он учтиво подал Авроре руку, чтобы помочь ей спуститься вниз по лестнице.

      Вскоре карета, окруженная четырьмя всадниками, покатила в направлении Гамбурга. Пришлось ненадолго заехать в гостиницу, где Аврора ночевала, чтобы расплатиться и забрать вещи. Этим занимался Готтлиб. Клаус Асфельд, кипя от недовольства, которое ему запретили выражать, скакал рядом с дверцей кареты, что позволило Авроре как следует его рассмотреть. Это был редкий экземпляр: долговязый, сухой, тощий, рыжий, как морковка, с невообразимо длинными руками и ногами. На успевшей задубеть от ветра – несмотря на молодой возраст, всего-то 22–23 года! – физиономии красовались два рубца. Все у него было не на своем месте, тем не менее ему было присуще своеобразное очарование. Причиной были, несомненно, простодушные голубые глаза, внушавшие симпатию. Кроме того, лейтенант был смешлив – на это указывал изгиб его крупного рта.

      Он заставлял