Последнее небо. Наталья Игнатова

и любовь.

      Игорь Юрьевич отвлекся от чтения, потянулся стряхнуть пепел. Дымоуловитель явно не справлялся с задачами. Или Магистр издевается, зная, что Весин терпеть не может табачной вони?

      Да, здесь было бы уютно, если бы не напряжение, что ощущалось почти физически. Казалось, стоит поднять что-нибудь металлическое, нож или вязальную спицу, тут же затрещат, разбрызгиваясь в воздухе, синие искры. Спице, впрочем, взяться неоткуда. Что до ножей, то на специальной подставке лежит странного вида кинжал, но он, кажется, каменный. Ритуальный, надо полагать. Дикость какая все-таки.

      Смольников докурил. И почти тут же кивнул:

      – Да вот же оно! Рылины, Вероника Романовна и Георгий Иосифович.

      – Вы уверены? – уточнил генерал-майор.

      – Абсолютно. Олег жил в соседней квартире. И способ убийства: у обоих сломаны шеи. Мальчик любит иногда развлечься таким образом.

      – Он у вас вообще ничего не боится?

      Магистр слегка удивился. Покачал головой:

      – Он, заметьте, знал, что исчезнет из города. И исчез. От того, что вы теперь в курсе, кто убийца, ничего не изменится.

      Два трупа. Весин понял наконец, о чем говорил собеседник. Поверить – нет, не смог. В такое поверить трудно. Но хотя бы понял – уже хорошо.

      – Вы хотите сказать, – уточнил он на всякий случай, – что здесь получилось то самое… как вы это назвали?

      – Не я – Олег. Он называл это «посмертный дар», – Игорь Юрьевич удовлетворенно хмыкнул, – да. Теперь мы с вами знаем, что две жизни у него в запасе были. Видимо, нашлась еще одна, как минимум одна, если святой отец утверждает, что убивал трижды.

      – Бред какой-то. – Николай Степанович раздраженно выпрямился в кресле. Магистр окончательно свернул в область метафизики, теперь от него внятных объяснений не дождаться. – Ладно, что, по-вашему, Зверь будет делать сейчас?

      – Это зависит от того, сколько жизней у него осталось. Если ни одной – убивать.

      – Значит, есть шанс вычислить его по убийствам за ближайшие несколько дней.

      – Именно шанс, а не возможность.

      – Это я, Игорь Юрьевич, понимаю и без ваших комментариев, – черт бы побрал всех сатанистов, особенно сумасшедших, – а если у него, как вы выражаетесь, «в запасе» есть другие… гм, жизни?

      – Тогда он спрячется.

      – И от вас тоже?

      – А это будет зависеть от того, видел ли он осназ. – Смольников снял очки, убрал их в футляр и устало потер переносицу. – Если видел… сами понимаете, верить мне он больше не сможет.

      – Месть?

      – Нет. Это не в духе Олега. Он, знаете ли, больше прагматик, чем романтик. Хотя, конечно, не лишен некоторого романтизма. Такого… весьма своеобразного.

      – Сломанные шеи?

      – Да. Что-то в этом роде.

      – Вы уверены, что он не захочет отомстить?

      – Абсолютно. Это один из немногих моментов, о которых я могу судить с полной уверенностью. Не так он воспитан.

      – Лучше бы вы воспитывали его по-человечески.

      Смольников положил локти