Последнее небо. Наталья Игнатова

внимание, обычно то, что он делает, дает положительные результаты.

      – Сомневаюсь, – хмыкнул генерал-майор, – вряд ли он планировал то, что получилось. Жертва оказалась вашему исполнителю не по зубам.

      – Да? – Ирония в голосе Смольникова была вполне искренней. – Вы забыли, наверное, что, окажись жертва «по зубам», Олег попал бы в очень неприятную ситуацию. А так… – Игорь Юрьевич развел руками. – Сорвались не его планы, а ваши.

      – Наши, – Весин позволил себе вежливую улыбку, – наши планы, господин Магистр.

      Каждый раз, когда Смольникова удавалось поставить на место, Николай Степанович переживал коротенькое мгновение радости. И это при том, что оба прекрасно понимали, кто из них победил, а кто лишь отчаянно цепляется за последние позиции.

      – Хорошо, – покорно кивнул Игорь Юрьевич, – наши планы. Продолжайте, пожалуйста. Что именно предприняла жертва?

      Опять смена ролей. Но сейчас наблюдать за Магистром даже забавно. Николай Степанович сделал паузу, вспоминая детали:

      – Отец Алексий устроил в доме короткое замыкание и пожар. Убийца, желая сохранить свою жертву в целости, кинулся вытаскивать его из комнаты. И подставился. – Право же, некоторые подробности вспоминать совсем не хотелось, они не вписывались в привычную реальность. – Самое странное, – Весин на мгновение сжал губы, – даже, я бы сказал, самое дикое: священник утверждает, что убивал Зверя трижды. В третий раз он пробил ему череп монтировкой и основательно переломал все кости.

      – Священник, – Магистр восхищенно покачал головой, – я не отказался бы от такого боевика.

      – Он и был когда-то боевиком, – сообщил генерал-майор, – служил в «Скифе».

      – Это отряд десанта с «Маршала Сталина»?

      – Именно. Вам, Игорь Юрьевич, следовало бы повнимательнее выбирать жертву.

      – Отец Алексий интересовал меня в первую очередь как человек, заработавший определенную известность. Он всего за…

      – Будьте любезны не перебивать, – рявкнул Весин. И Магистр заткнулся, словно его выключили.

      – Священник оставил труп Зверя в комнате на втором этаже. Двери он запер на ключ. К приезду опергруппы второго этажа в доме просто не было. Выгорел начисто. Но какие-то останки должны были найти – не полиция, так осназ. Хотя бы обломки костей.

      – Не нашли?

      – Ничего не нашли. Я не знаю, какой из отца Алексия священник, но убивать он, как вы понимаете, умеет. И если он говорит, что оставил труп, заметьте, труп, а не тело в бессознательном состоянии, значит, так оно и есть.

      – М-да, – Смольников вздохнул и достал сигареты, – теперь я понимаю, что вас смущает.

      Николай Степанович удержался от смеха. Даже не улыбнулся. «Смущает»! Да Смольников просто мастер смягчать выражения.

      Его собеседник прикурил, глубоко затянулся, выдохнул в потолок тонкую струйку дыма:

      – Помнится, я посоветовал вам, Николай Степанович, запросить из Екатеринбурга информацию по убийствам за последние трое суток.

      – Да, –