Силки на лунных кроликов. Ирина Анатольевна Кошман

Выходило у нее что-то вроде «пожаста». И это так сильно нравилось ему. Маленький теплый комочек нежности. Мужчина обернулся и погладил ее по лохматой голове. Затем присел на корточки.

      – Надо быть послушной и хорошей девочкой, да? – он сказал эту фразу так, будто пробовал ее на вкус.

      Девочка закивала головой, сунув палец в рот. Он обнял ее крепко и сказал, что очень любит. А теперь ей пора ложиться спать. И спать она будет до тех, пока он не позволит ей обратного.

      И Алиса спала в своей кроличьей норе. Очень часто, правда, сон прерывался, и тогда она лежала в темном погребе, просто уставившись в пустоту. Ей не было страшно в темноте, потому что темнота – это первое, что она видела в жизни. Первое, что она помнила. Она знала, как выглядит свет от лампы. Но папа сам решал, когда наступает утро. Папа сам решал, когда она должна утолить голод. Папа был ее солнцем, возвещавшим о начале нового дня.

      Лежа в темноте, она повторяла слова, фразы и целые предложения, которые слышала в книгах. Теперь она и сама могла читать отдельные слова. Девочка снова и снова шептала, слыша свой голос в темноте. Моменты, когда папа приходил к ней в нору, были моментами истинного счастья. В такие минуты она, словно лампочка, зажигалась изнутри, светилась. А потом, когда он уходил, свет тоже уходил вслед за ним.

      А тыквенные семечки…

      Алиса не знала, как это. Но их вкус тоже зажег внутри нее свет. Их вкус был подобен сладкому сну, которые она видела почти каждый раз, как закрывала глаза. В снах она видела странные картины, которых не было в жизни. Может быть, во всем виноваты эти истории в твердых обложках. Эти истории пахли весной. Но ведь она не могла знать запаха весны. Эти истории наполнялись множеством голосов. Но ведь она слышала только два голоса: свой и папин.

      Теперь она знала еще, что должна быть хорошей девочкой.

      Чтобы осознать любовь, не нужно слышать это слово. Прежде, чем ребенок научится говорить, он уже знает, что такое любовь. И ему не нужно облачать это в слова. Тогда и она, Алиса, тоже будет молчать. Лучше показать, чем говорить. Что-то было в тот день в ее словах такое, что испугало и разозлило папу. И впредь такого не будет.

      Глава 8.

      Звезды не светят в пасмурную ночь

      1.

      У женщины волосы были цвета спелой сливы. Практически черные, но, когда на них падал свет, в рефлексах отчетливо была видна синева. И всё же, конечно, они были крашенными. Алиса знала, что таких волос в природе не бывает. И ко всему прочему она смогла усмотреть несколько седых волосков. И седую прядь у виска.

      Было сложно определить возраст. Все люди ей представлялись двух возрастов: маленькие и большие. И это была одна из многих вещей, которые ей было сложно понять.

      На первый взгляд могло показаться, что глаза у женщины были карими. Но нет. Они были серо-зелеными, с нависшим верхним веком и припухлостями под нижними веками. Маленький аккуратный нос и гладкий лоб показались Алисе самыми привлекательными чертами в этом лице. Но не поджатые губы. Девушка всматривалась в лица окружающих так же, как и собака, пробующая