Силки на лунных кроликов. Ирина Анатольевна Кошман

он делал это, что-то предательски хрустнуло в правой коленной чашечке, спина заныла. Он был слишком стар для таких развлечений.

      – Много чего.

      – А здесь есть еще то, что ты читала?

      Девочка снова задумчиво посмотрела на него, затем медленно отложила книгу и одним быстрым движением встала на ноги. Мужчина даже не понял, как ловко у нее это вышло. Очевидно, она делала не единожды так в своей жизни. Алиса подошла к книжным полкам – размер их был велик, от пола до потолка длиною в два метра – и, рассматривая корешки, указывала пальцем:

      – Эту… эту… эту…

      Так она указала почти на каждую книгу. Здесь было много художественной литературы. Он знал, как это важно для развития личности, вот только сын…

      – И все эти книги были у тебя дома?

      Павел почти физически ощутил боль на языке, когда произнес это слово. Дом.

      – Да.

      – Это же целая библиотека!

      Нужно записать это. Записать. Только бы не забыть…

      Глаза девочки вдруг загорелись.

      – Я никогда не была в библиотеке.

      Даже восклицания выходили у нее тускло, без надрыва, как будто говорила она в яму, где не отражалось эхо.

      – Сходить в библиотеку будет сложно, туда записаться нужно. А вот в книжный магазин – самое оно!

      Алиса опустила взгляд медно-коричневых глаз. Теперь они показались и вовсе черными.

      – Мне нельзя.

      Как он мог убедить ее, что она ничем не больна? Да это и не его забота.

      – Как знаешь, – майор пожал плечами и сделал вид, что ему безразлично. И тут же краем глаза поймал ее живой хитрый взгляд.

      Сейчас она казалась инопланетной: тонкая, с длинной шеей и длинными ногами. Он замер, не зная, что еще сказать. Слишком много событий, слишком много мыслей. Ему не хватало Ани.

      – Вы тоскуете по нему?

      Ее голос вывел Павла из размышлений. Он попытался взбодрить свой рассудок, чтобы вспомнить, о чем она спросила.

      – Ты про кого?

      – Про вашего сына. Вы тоже отправили… Его… Куда…

      То она строила целые предложения, то вдруг начинала запинаться, подобно маленькому ребенку.

      – Он вырос и сам ушел, Алиса. Так и происходит у людей. Не так, как…

      Майор не знал, как нужно сейчас вести себя, что говорить. Любое слово могло разрушить хрупкий мир такого слабого доверия. Для него она была ребенком-маугли. Маугли, умеющим, однако, читать. Девочка смотрела прямо ему в глаза, пытаясь прочитать там ложь.

      – Это неправда… – прошептала она.

      – Тот человек, которого ты называешь «папой», – плохой человек. Он забрал тебя у настоящих родителей. Забрал у тебя детство.

      Алиса вдруг резко накрыла уши руками и зажмурилась. Сейчас она выглядела, как обычный обиженный ребенок. На запястьях всё еще краснели полосы. Что-то подсказывало Павлу, что ему стоит сидеть там, где он сидит, и не вставать с места.

      – Нет! Это вы все плохие! Вы!

      – Открой глазки, Алиса, – он говорил спокойным голосом вожака, начальника. – Открой.

      И