Тьма императора. Часть вторая. Анна Шнайдер

находится в состоянии, которое называется магической комой – она не бодрствует, но и не спит, и всё слышит. Магический колпак, под которым лежала Агата, считывал все жизненные показатели и передавал их на экран центрального аппарата – он находился здесь, в палате, – дежурному врачу в ординаторскую и на браслет связи Эн. Но Арен знал, что его дочь всё равно проверяют каждые два часа на всякий случай. Странно, ведь прошло больше двух часов. Неужели никто не заходил?

      И только император подумал так, дверь палаты тихонько открылась и внутрь шагнула Эн.

      – Проснулись, – произнесла она шёпотом, закрывая дверь и проходя дальше. – А так крепко спали два часа назад. Что-то разбудило?

      – Геенна, – ответил Арен кратко. В предрассветном полумраке он с трудом мог разглядеть лицо девушки, но кажется, она поморщилась.

      – Ясно. Поспите ещё. С Агатой всё в порядке, не волнуйтесь. А с Геенной пусть Арчибальд разбирается. Это его работа, а вам бы отдохнуть.

      – Кто бы говорил. Разве ты сегодня дежурный врач, Эн?

      Она пару секунд молчала.

      – Нет.

      – Я не сомневаюсь в этом. Или ты думаешь, я не помню законы, которые сам подписываю? Пять лет назад ночные дежурства были запрещены беременным женщинам.

      – Я не смогла уйти, – прошептала она, глядя прямо на императора и не опуская головы. – Точнее, я ушла, но потом вернулась. Буду здесь, пока ситуация не разрешится.

      – И что на это сказал Берт?

      Она улыбнулась.

      – Он был недоволен. Но я обещала, что не стану перенапрягаться и буду спать.

      – Надеюсь, что ты сдержишь слово, Эн, – сказал Арен с горечью. – Я не хотел бы быть виноват перед тобой ещё и в этом.

      Она вздрогнула и, вздохнув, спросила чуть дрожащим голосом:

      – Вы ели?

      Эмпатический щит мешал императору уловить её эмоции – да он и не хотел их знать.

      – Эн… иди спать.

      – Я так и думала, – пробормотала она укоризненно. – Вот… в этом вы виноваты! Я сейчас принесу вам еду.

      – Я не хочу.

      – Да я даже спрашивать вас не собираюсь! – почти воскликнула она. – Но раз вы так капризничаете, скажу – от вашего физического и морального состояния зависит, вернём мы Софию или нет!

      Сердце кольнуло, словно Эн вонзила туда иглу.

      – Ты говоришь правду?

      Она вновь вздохнула, но уже раздражённо.

      – Нет, я вас обманываю! – возмутилась девушка и, резко развернувшись, почти выбежала из палаты.

      «Папа…»

      Арен обернулся и погладил Агату по щеке.

      – Не волнуйся, моя радость. Я сделаю всё, что говорит наша врач.

      «Эн хорошая».

      Вновь стало больно в груди, но теперь уже по другой причине.

      – Очень хорошая.

      Эн вернулась минут через десять – с подносом, на котором стояли тарелка с кашей, стакан чая и лежали два бутерброда с сыром. Есть не хотелось совсем, но Арен решил сделать то, что нужно – сначала выпил немного чая, чтобы смочить сухое, словно наждак, горло, а затем уже взялся за ложку.

      – А что, у вас тут дежурные повара