Полигон. Юрий Григ

какой?.. Крутой ты, Воробей, – приостановив свое занятие и глядя на него с занесенным ножом, сулящим колбасному батону дальнейшие мучения, ответил Витек. – Крутой… ну да… И делать тебе здесь нечего.

      – Ты, Вить, не забыл, что я сам родом из этого, как ты говоришь, захолустья? – подчеркнуто обиженным тоном возразил Воробьев.

      – Не смеши. Ты переместился в другое созвездие… Знаешь, сколько Земля пробежала вместе с солнцем по Млечному Пути за эти годы? Ты уже в сотнях миллиардов километрах от этого города, Воробей. И тебе уже никогда не удастся вернуться сюда.

      – А ты… ты что, не перемещался, что ли, с Землей?

      – Перемещался, конечно. Только я с ним, со своим городом вместе перемещался. Мы с ним и со всеми его потрохами старели. Понимаешь?

      – Чего уж тут не понять… Только ты, Витя, не прав… Крутой! Надо же! По-твоему, я что?..

      Воробьев вдруг разозлился. Обрывки раздражения, гнева и возмущения начали было слепляться в нехорошую фразу, но вытолкнуть ее наружу он не решился и, подавив вспышку негодования, скорее с обидой, пробурчал:

      – Я что, похож на…

      – Вылитый, – перебив его, спокойно подтвердил Витек. – Ты, давай, выкладывай, что потерял ты в сей юдоли страданий и нужды?

      Аристократические «воробьевы» дары моря, похоже, не произвели на старого друга должного впечатления. Он старательно, как мясорубка, перемалывал передними зубами очередной кусок бутерброда со своей грошовой колбасой.

      Воробьев покосился на кадык на цыплячьей, покрытой пегой щетиной шее, который, словно поршень в цилиндре, проталкивал бутерброд в пищевод. Нехотя, расплывчато ответил:

      – Да так, честно говоря, случайно. По делу…

      – А-а… – протянул нарочито понимающим тоном Витек, – по делу, значит.

      – Ну да, по работе. Прилетел на один день к партнерам, – подтвердил Воробьев.

      – А жлобы эти на лестничной площадке… ну, которые тебя привели, тоже партнеры?

      – Эти?.. Да… ребята местные, представляешь, настояли, – соврал Воробьев.

      – Понятно, настояли, значит. Рейс во сколько?

      – Через пару часов, – уклончиво сообщил Воробьев.

      Он не стал объяснять Витьку, что жлобы – его телохранители, без сопровождения коих он уже давно не мог сходить даже по нужде; что они сейчас сопроводят его в долбаный местный аэропорт, где в эту минуту на такой же долбаной частной стоянке, принадлежащей его долбаным партнерам по бизнесу, к которым он и прилетел в этот город, где прошло их с Витьком детство, дожидается шестиместный красавец «Хоукер 800ХР».

      Он не стал объяснять, что этот «Хоукер», оборудованный по последнему слову современной техники, – с салоном, отделанным красным деревом, голубых кровей металлами и высококачественейшей телячьей кожей цвета подтаявшего крем-брюле; со стюардессой, как будто специально отштампованной для козлов, страдающих сильнейшим комплексом эротомании; с баром, начиненным лучшими в мире напитками; с вайфай, эйч-ди и иными ай-ти