Орден. Михаил Каменев

психовал коротышка.

      Но гигант не изменился в лице и не ответил.

      – Ладно… – прошипел Гарт. – Может ты, Тор, слишком боишься поединка, а? Хотя-я-я, ты, видимо, никогда и ничего не боишься… Или я ошибаюсь?

      Если коротышке не показалось, то дуга улыбки громилы слегка увеличилась. Но ему и запросто могло почудиться, ведь это был бугай Торхад.

      – Воды в рот набрал что ли? – Гаркнул коротышка и притопнул. – Эй?!

      Амбал, не реагируя, повернулся голову: свет во внутреннем дворе замка делал и без того рыжеватые волосы еще более насыщенными. От контраста Гарту пришлось зажмуриться.

      – Боюсь? – медленно произнес Торхад. – Хм… Скорее мне обидно…

      Зеленоватые огоньки посмотрели сердито, исподлобья, но этот взор не предвещал опасности. В данную минуту грозный облик и вовсе казался комичным, ведь вьющаяся грива вокруг головы представляла собой не что иное, как огненную сферу, очень похожую на сегодняшнее утреннее светило. Гартиммер до последнего сдерживал смешок.

      – …обидно, – будто не замечая, продолжил исполин, – за то, что только от случая зависит, как ты выйдешь за частокол: держа окровавленное оружие острием вверх под радостные возгласы или же ногами вперед, лежа на щите. И даже если победа в кармане, это ведь только половина успеха?

      – Мне бы такую половину.

      – Д-а-а, коротышка? – Пухлые губы гиганта поджались. – Одно дело сразить того, кого ты ненавидишь или, хотя бы не знаешь, и совсем иное – биться со своим другом насмерть, с которым вместе впервые убил оленя на охоте, с товарищем, помогавшим перевязывать раны после изнурительных испытаний. Такого впору и братом называть, не по крови, конечно, но все же. И вот представь: ваши имена на одной строчке, определенной жребием. Дрогнет ли рука? Вот вопрос… – Могучие руки перехватили топор, опущенный обухом вниз. – Но выводит из себя то, что изменить ситуацию невозможно – мы просто плывем по течению.

      «Плывем по течению…» – ударило в голове Гартиммера.

      Он, опешив с ответом, почесал затылок и жиденькую поросль вместо бороды. Шрам, доходящий, до вздернутого носа, натянулся в грустной гримасе.

      – Да, но лучше быть на месте победителя, – с трудом выдал коротышка. – Приятнее иметь половину успеха, чем не иметь вовсе. Хотя… Хотя не горел бы желанием выйти против тебя. И вообще, – он застопорился и указал на топор, – видя, как ты орудуешь им, никто не захотел бы!

      – Но ведь кому-то все равно придется…

      Гартиммер рассмеялся и так же внезапно остановился, когда понял, что громила говорил холодно и расчетливо.

      Бойцы стягивались к внутреннему двору, и уже через полчаса возле Великой арены не существовало пустого места. Пришли все обитатели цитадели: послушники, духовные настоятели, менторы боевых искусств, даже седовласый кардинал крепости Альтор, который, по всей видимости, прожил добрую треть века, заставил себя отвлечься от древних свитков и книг. А это могло означать лишь одно: