Орден. Михаил Каменев

барахтаться – из носа мерными струйками поднималась красная полоска крови и пузырьки воздуха. Недоросль ослабил хват, и тело бедолаги всплыло, устремляясь вдоль, по течению. Отпустил.

      – Зачем?! – заохал Ами, утирая разбитый рот. – Ради чего?! Из-за золота?!

      – И не только, – гневно прошипел коротышка. – Говнюк заигрался! И получил свое!

      – Я не верю, Гарт! – Амеон сглотнул. – Не верю, что ты способен на это! Ты взял тяжкий грех на душу! Ты хоть понимаешь?! – взревел он. – Да ответь же ты хоть что-нибудь!

      Но что он мог ответить? Что он должен был так поступить? Что другого выхода не было? Нет, со стороны Мара нападки не закончились бы никогда.

      – Что тебе ответить, романтик?! Что он в край обнаглел?! Что он стучит на всех по малейшему поводу?! Что он оскорбил меня и мою… Мою… Не важно! А золото… Черт бы его побрал, золото я не отдал ему из принципа! – Гартиммер взревел и ударил ногой воду и, сделав паузу, набрал кислорода в легкие. – Я нашел самородок, а не этот… Этот чмырь! Почему я должен что-то отдавать? И да, я обещал его выпустить?! И я выпустил! Сам напросился, урод!

      – И что с нами будет теперь? – ужаснулся Эколт. – Нас прикончат за…

      – Мне плевать, что будет дальше! – оборвал коротышка.

      – Коротышка, – спокойно обратился громила, – если ты закончил разглагольствовать, покажи мне самородок… Не бойся, мне он даром не сдался.

      Недоросль сплюнул и небрежно кинул добычу в воду. Торхад грозно поглядел на него, но ничего не сказал. Нагнувшись, он невозмутимо поднял влажный камень и сразу же оцарапался об острые кромки. Затем залился громким смехом, прикрывая широкое лицо ладонью. Он даже не изучил минерал как следует.

      – Что смешного, рыжик? – Гартиммер положил мокрые руки на пояс. – Весело тебе, да?

      – Да, – Тор едва удержался от нового приступа, – весело… Ведь ты убил парня за кусок гребаного пирита…

      Амбал вмиг сделался серьезным и устрашающим. Последнее слово ударило, как глухой барабан так, что сердце замерло.

      – Что?! – изумился Ами – Какого еще, мать твою, пирита?!

      – Да, – бесчувственно заключил бугай, – пирита. Он твердый и острый. И не блестит как настоящее золото. Правда, лучше бы хоть раз нас послушал. Стерпел бы пару оскорблений и отдраил полы в столовой… Но нет.

      Весь мир обратился против него. В ушах зародился звон, а горло сжалось от ужаса. Гарт взялся за голову, вырывая волосы на макушке, – раскинувшийся звездой труп отплыл на добрый десяток метров. А, Амеон глубоко вздохнул, чтоб не рухнуть в обморок, и посмотрел на лес с другой стороны реки – чьи-то пристальные очи внимали происходящему. Силуэт в серых одеждах бросил порицающий взгляд на Эколта. Отвернулся лишь через пару мгновений.

      Но пары мгновений хватило, чтобы Ами задохнулся, вспотел, не взирая на холодную воду, и от бессилия прильнул к земле берега. Тревога раздирала колотящееся сердце, но он не рискнул