Посох в цвету. Собрание стихотворений. Валериан Бородаевский

глаза. Но так же и теперь

      Желанна ты, и мне не изменила.

      Я на балкон открыл широко дверь…

      Луна высокая и белая царила

      Над елями… Как прежде, так теперь!

      И те же ветхие, бестрепетные ели

      С крестообразными вершинками у звезд…

      Как будто мимо годы пролетели,

      Как будто мало град, и снег, и бремя гнезд

      Над мшистыми ветвями тяготели…

      XXXIX

      Мяч

      Давно-давно, в беспечной суматохе

      Ребячьих игр, кружася меж детей,

      Лиловым вечером плененных тополей

      Ловил я тайные, прерывистые вздохи.

      Их тень, как исполин, бежала на меня

      И падала к ногам, как исполин сраженный!

      И вдруг глаза мои слезою затаенной

      Туманились. Дыхание огня

      Чела касалось. Я игры шумливой

      Законы строгие внезапно забывал,

      И мимо рук моих далече улетал

      Свистящий мяч… Я слышу переливы

      Дразнящих голосов, и смеха яркий звук

      Бесславное мое венчает пораженье!..

      И жалко было тех, но смутное томленье,

      Как первый вестник отдаленных мук,

      Хватало сердце тонкими когтями…

      О, глупый, старый мяч! Игра сплетенных воль!

      Не береди ребяческую боль:

      Ты пролетишь над праздными руками!

      XL

      Возле елки

      В шумной зале, где играли

      Возле елки осветленной, —

      Как дриада, в чаще сада,

      Меж ветвей смеялась Нелли.

      Мы глядели, как блестели

      Золоченые орехи,

      И глазами, что огнями,

      Обожгли друг другу сердце.

      Вся краснея и робея,

      «Навсегда!» – она сказала.

      Это слово было ново

      «Навсегда!» – я ей ответил.

      И, с улыбкой, вдруг, ошибкой,

      Мы устами повстречались…

      А вкруг елки были толки,

      Что… играть мы не умеем.

      XLI

      М.Б.

      Мы носились на гигантах.

      Мы кружили до усталости.

      В ваших косах, в ваших бантах

      Были зовы сладкой алости.

      Эти косы, эти змеи, —

      Две змеи в игре стремительной, —

      Разбегались все смелее,

      Заплетались упоительней.

      С обнаженными ногами,

      Нежным хохотом дразнящие,

      Два амура между нами,

      На одном кресте висящие,

      В синем бархате витали,

      Златокудрые, воздушные…

      Отдаляли и сближали

      И свергались, простодушные.

      И гвоздик кровавых гряды

      Замутились, благовонные.

      И не знали мы, что взгляды

      Наши встретились – влюбленные.

      XLII

      На пасхе

      «Христос воскрес!» – Потупилась она.

      Зардела вся, как утренняя зорька…

      Но неотступен он, и – сладко или горько, —

      «Воистину» пролепетать должна.

      Уста сомкнулись в грезе поцелуя.

      И думают…

      Она