Импровиз. Сердце менестреля. Владислав Русанов

конь перебирал тонкими ногами и норовил укусить за плечо вцепившегося в повод мальчишку в цветах герцога.

      – Не стой столбом! – Регнар сунул в руки другу дублет и перевязь.

      Ланс опоясался прямо поверх рубашки, бросил шпагу в ножны, сунул в рукав правую руку.

      – На! – В ладонь лег увесистый кожаный мешочек. – На первое время хватит. Твою награду я сберегу. – Регнар подставил широкие ладони.

      Менестрель оперся коленом и легко взлетел в седло. Разобрал поводья. Ударил коня пятками.

      Караковый взвился на дыбы, рванул с места в галоп.

      – Храни тебя судьба! – крикнул Регнар, а на брусчатку двора уже выбегали стражники.

      Рогатку, перегородившую ворота, скакун преодолел высоким прыжком. Ланса, так и не нашедшего стремян, бросило лицом жесткую в гриву.

      Выровнявшись, он оглянулся.

      А как же?

      Нет, так будет лучше для всех.

      Есть такое емкое слово – никогда.

      Оно начертано на гербе Дома Багряной Розы.

      Никогда не отступать, но если дал слабину – никогда не возвращаться.

      И никогда не жаловаться.

      Стылый и соленый ветер с моря свистел в ушах. Желтая грязь летела из-под копыт, которые выбивали в темпе аллегро – ни-ког-да, ни-ког-да, ни-ког-да…

      SEZIONE PRIMA

largo sostenuto

      Над Аркайлом плыл колокольный звон. Густой и тягучий, как патока, он расплывался в морозном предрассветном сумраке, катился по площадям, улицам и переулкам, врывался сквозь плотно запертые ставни во дворцы знати, пробирался в щели жалких лачуг бедноты, отдавался дрожью в витражных окнах храмов.

      Обитатель убогой комнатушки под самой черепичной крышей гостиницы «Три метлы», бывший придворный маг его светлости герцога Аркайлского, а ныне перебивающийся уроками музыки для мещанских детишек, Регнар альт Варда поёжился под тонким тряпчаным одеялом, попытался свернуться в «клубочек», чтобы хоть как-то согреться, прижал кулаки к подбородку. Ничего не вышло. Если бы не навязчивый звон, возможно, ему бы и удалось продержаться до рассвета, чтобы не мучиться от голода, ведь, как говорят в народе – кто спит, тот ест, но навязчивый звук прогнал остатки сна. Тем более, что отчаянно напомнил о себе мочевой пузырь. Так сильно ему не хотелось по малой нужде с самого детства, когда под пристальным взглядом суровых учителей хочется то воды попить, то совсем противоположного.

      Маг-музыкант горько вздохнул, сбросил одеяло, кряхтя, опустил ноги на холодный пол, нашарил сапоги – идти босиком к «ночной вазе» не хотелось, даже если до неё всего лишь два шага. Прошаркал и с наслаждением пожурчал, под аккомпанемент все того же перезвона. Маги-звонари старались как следует. Их труд не требовал филигранной точности, но изматывал, и далеко не каждый юноша с музыкальным способностями проходил строгий отбор. Оказавшись без средств к существованию полтора года назад, Регнар пытался устроиться в школу при главном Храме Аркайла – Соборе Святого Кельвеция Страстотерпца. Но архиепископ не одобрил его кандидатуру высочайшим распоряжением, хотя отец-пресвитер очень