Истории мертвой земли. Евгений Игоревич Долматович

к твоей помощи, ведь к тому времени уже воспринимал тебя как отдельную личность.

      – Так было нужно, иначе бы ты не смог убить меня – не прочувствовал бы процесс убийства. Ты должен был верить, что я настоящая, что я – живая.

      Теперь я понимаю, что ее голос исходит из моей головы, и именно о ней вновь шепчутся тени, о ней вещает мрак. Я слышу ее внутри себя и чувствую, как она настойчиво будит мою память, даруя мне все новые и новые подробности моей жизни – жизни, потерянной между строк и абзацев…

      – Милый, ты сотворил шедевр! И я верю, что он еще очень долго будет будоражить сердца и мысли людей.

      Готов поклясться, что взаправду ощущаю холод ее дыхания. А ведь я даже не дал ей имени!

      – Полагаю, «История одного убийства» самое жуткое мое творение, – говорю я, поглядывая на явно сбитого с толку врача.

      – Но это еще не конец, – предупреждает она.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Осталась еще одна история.

      – Какая?

      Вместо ответа она обходит меня полукругом, нагибается и заглядывает мне прямо в глаза. Но мне больше не страшно. Страх – от незнания, а мне известна правда. Я больше не вижу образов, как и не слышу бесшумного вопля идей, потому что все практически уже завершилось. Осталась одна последняя идея.

      Именно с ней я сейчас и разговариваю, кожей лица ощущая ее ледяное дыхание.

      И я догадываюсь, какую историю она потребует, подарив мне взамен столь бесценный опыт.

      – Ты должен описать настоящее безумие, – произносит она.

      Я смотрю на врача и улыбаюсь.

      – Что случилось, Мурат?

      – Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, – вспоминаю я, – blickt der Abgrund auch in dich hinein.

      – Это что, из Гёте? – недоумевает он.

      – Ницше.

      – К чему бы вдруг?

      – Видите ли, – говорю я, – мне нужно закончить еще один роман. И я уверен, что справлюсь. В конце концов, у меня столько новых впечатлений…

      Дорога из красного камня

      «О, сладкий сон, не покидай меня,

      Сомкни мне веки и позволь забыть,

      Все, что сбылось, и то, чему не быть,

      Все тяготы и все тревоги дня.

      Но нет! Воспалены сухие губы.

      Виденья обольстительны, но грубы.

      Блестят глаза – убийца поджидает

      Меня. А может, это страшный сон?

      Ночной кошмар? Рассеется ли он?

      Когда-нибудь? Но нет, сопровождает

      На всем моем пути мой страшный грех,

      С которым не расстаться мне вовек,

      Как Борджиа с отравою в ларце,

      Или Нерон с безумством во дворце»

      Джордж С. Вирек

      1.

      Есть ли смысл оглядываться назад?

      – Я же просил тебя не курить в квартире!

      Океана никак не отреагировала на раздражение мужа, продолжая разглядывать грязную столичную зиму за окном. Тусклый снег, снег, снег… Болезненное разочарование погибших детских праздников, разносимое по угрюмым дворам провонявшим бензином ветром. И в серой снежной пыли внизу