Там, где меня ждёт счастье. Том второй. Мэгги Ри

и не должна обсуждать секс, месячные и поцелуи с тобой, так как ты мальчик. Но он на тебя не злится.

      Операция завтра в шесть утра. Я жутко волнуюсь.»

      «Вот как… значит, дядя Снай не был зол? Он не ненавидит меня?»

      Э: «Рим, а что такое месячные? Почему об этом нельзя говорить?»

      Р: «Прости, я не могу сказать. Поищи в интернете. Папа ведь запретил мне с тобой об этом говорить. Хотя я толком и не узнала у тебя что такое секс… Прости!»

      Э: «Ну ладно, поищу… Ты тогда про секс сама тоже ищи, и я не буду с тобой об этом говорить.

      Рим, почему? Что это за ерунда? Мы же ничего друг от друга не скрываем.»

      Р: «Папа сказал мне, что если скажу, то меня никто замуж не возьмет! А я этого не хочу, поэтому даже тебе не говорю. Ведь я девочка, а не мальчик. Давай перестанем об этом говорить? Это пошло, неприлично.»

      Э: «Ну и ладно. Зря мы вместе тусовались вообще… И зачем ты дала мне потрогать себя за сиську, если ты – девочка? Чем ты таким отличаешься от меня?»

      Р: «У нас разные полавые оргоны. Этим и отличаемся. А пра сиськи ты забудь! Мне типерь стыдно. Я теперь никому их не дам трогать, ясно?!!!!!»

      Э: «Правильно пишется «половые органы», дура. Зачем ты ставишь так много знаков? Ты на меня кричишь? А про сиськи – и ладно! Я кого-нибудь другого буду трогать за них! Вот так!

      Удачной операции.»

      Р: «Не злись на меня, это же не я виновата! Это папа мне запретил с тобой говорить об этом. Он запретил с тобой целоваться. Спасибо, я постараюсь не волноваться. И я тебя люблю. Ясно?»

      «Что за хрень? Почему она слушает дядю Сная? Не буду я ей писать ответ, она слишком наглой стала! Не моя это Римма!»

      МАРКУС:

      Впервые за много дней, проведенных на небесах, я решил преодолеть их дальше, чем обычно. Пока Моника спала, я вышел из нашего предполагаемого дома и попробовал разрыть яму в «земле», которая так была похожа на облако. Порыв поглубже, я ничего не обнаружил, только еще один слой.

      Я делал это не для того, чтобы как-то выбраться, это было бы смешно. Я знал, что смерть – это навсегда, но делал это в своих же интересах, в поисках открытий.

      Спустя час-два я так ничего и не нашел, под домом тоже. Когда я ушел поодаль, там тоже ничего не было. Я думал о том, что раз и я, и родители давно уже умерли, то, возможно, что здесь я их встречу, но увы… тщетно. В чем-то была огромная загадка, разгадать которую у меня не получалось.

      – Милый, – рядом со мной прозвучал голосок, и я понял, что это Моня, – что-то случилось? Тебя не было в доме, я так испугалась.

      – Все хорошо, Монька, я просто… пытался найти признаки хоть чего-то нового. За четыре года мы тут ничего и никого не встретили, да и…

      – Ты кого-то хотел бы встретить?

      – Не знаю…

      Моня спокойно накрыла меня пледом из овечьей шкуры, а я чмокнул ее в лоб и осмотрелся:

      – Я искренне надеюсь, что здесь не бесконечность. Откуда у нас вода в доме? Еда? Кто-то ведь сделал наш