Там, где меня ждёт счастье. Том второй. Мэгги Ри

такую фамилию, проверят и сразу увидят, что ваш отец вовсе другой человек, а с детьми… ладно, если бы у них были другие фамилии, но… Мы ничего сделать не можем.

      – Н… Но… – я не растерялся. – Энни, его дочь, не носит фамилию. У нее фамилия от матери. Энни… Энни Кроу. Слышите?

      – Так? О, немного, но это меняет дело. Мне в руки не попало ее свидетельство.

      – Оно… у меня. Я могу вам его принести… она… она не принадлежит к этой фамилии.

      Мужчина что-то прокряхтел, но я его переспросил. Так вот как… Вот, в чем дело…

      – А если я усыновлю детей? Они будут считаться потомками Квартетти или мафиози?

      – Хм… Это будет не совсем законно…

      – Но это дети! Они – дети, они – не мафия! Какая разница?

      – Вы являетесь их опекуном?

      – Да… они сироты, я за ними слежу. Но я могу их усыновить… Я же имею на это право?

      – Ох… Давайте так, вкратце: дети будут в безопасности, если вы подпишете бумаги о том, что они являются вашими детьми и вы их опекун, либо их усыновляет кто-то другой. Либо вы меняете фамилию детей. Тогда мы подадим это заявление, оно будет лежать в отделе. Но все это только до определенного времени. У вас есть срок, и если вы до этого времени это не сделаете, мы вынуждены будем забрать детей в полицию…

      ЭНЛИС:

      Пока выдалось время, я ушел навестить Римму. Ей было получше, но завтра предстояла главная операция, и она очень волновалась.

      – У меня будет совершенно другое лицо, Лисси… – говорила она так, хотя переделывали ей лишь нос. – Ты будешь любить меня другой?..

      – Я люблю тебя любой, Муля. Ты для меня всегда божественна!.. – пока дяди Сная не было, я аккуратно поцеловал ее в засохшие губы. Я ощущал, как Римма обхватила меня руками, нежно касаясь щекой моей щеки:

      – Лисси, я люблю тебя… Не хочу тебя отпускать, Лисси…

      – Римма!! – тут в дверях возник дядя Снай с таким лицом, будто мы сидели с Риммой полностью голые. – Что это такое?! Энлис!

      – П… папа… – Римма смутилась и отстранилась от меня, а я покраснел щеками. – Это не то, что ты подумал, пап…

      – Я вышел, оставив вас, а вы… Целуетесь?! Римма, я, конечно, знал, что вы дружите и достаточно близки, но не настолько же! Лисси, а ты чем думал?! Вам всего одиннадцать лет, дети!

      – Я уже взрослая, пап, – Римма нахмурилась. – У меня уже есть месячные!

      – Римма! – дядя Снай совсем побагровел, хватая себя за волосы. – Нельзя об этом говорить!

      «О чем таком „этом“? У Риммы нет от меня тайн!»

      – Дядя Снай, мы с Риммой целуемся уже давно. Мы же любим друг друга, – добавил я. – Мои папа и мама тоже целовались. Ведь это нормально.

      – Лисси, вот когда будет вам столько лет, сколько твоим маме с папой… Вот тогда пожалуйста. А сейчас я вам это делать ЗА-ПРЕ-ЩА-Ю! Это ужасно! О чем вы вообще думали?!

      – Папа… – Римма с горечью и стыдом в голосе вздохнула, оглядываясь на меня. – Мы уже давно это делаем, какая тебе разница?..

      – Я –