Там, где меня ждёт счастье. Том второй. Мэгги Ри

Как наплевательски с твоей стороны то, что ты не хочешь говорить о женщине, которая родила от тебя ребенка! Как это ужасно – врать другим!

      – Маркус… – я стих, когда Моня схватила меня за плечо. Она была строга. – Хватит. Незнакомец нам ничего не должен, а ты…

      – Вы, должно быть, что-то путаете… – Анджелино тихо встал и попытался поблагодарить Монику за чай.

      – У меня есть старший брат. Неужели вы не знаете о том, что мама… от вас…

      Он спокойно посмотрел на меня и рассеянно провел ладонью по своим черным, как у Берты, волосам, опустив голубые глаза:

      – Простите, в мое дело не входит… выслушивать тех, кого я опекаю. Я вынужден вас покинуть.

      РОБЕРТИО:

      Собирая Энни, я сто раз перепроверил вещи, которые нужно будет отдать вместе с ней, но все еще беспокоился… За эти четыре года она стала мне совсем родной, буквально, дочерью.

      – Мы идем гулять, дядий?

      – Да, малышка… Ты взяла с собой свои любимые игрушки?

      – Зачем, дядий? Мне же нельзя брать их на улицу.

      – Можно. Сегодня можно.

      – Сегодня какой-то праздник? – она смотрит на меня своими карими глазками и смущенно улыбается, глупышка.

      – Почти что, Энни… Давай, бери игрушки, я жду тебя у выхода.

      Розовощекая девочка радостно взвизгнула и побежала в комнату. Мне так стыдно… Прости меня, девочка моя… Твой дядя просто мудак, который боится воспитывать тебя. Ты должна расти в хорошей семье…

      ЭНЛИС:

      Пока я лежал в кровати, мне приснился сон. Во сне была Римма. Она стояла напротив меня, но лицо ее было размыто… Несмотря на это, я знал, что это она.

      – Я хотела с тобой попрощаться…

      В висках закололо. Я чувствовал, что это сон, но не мог из него выбраться.

      – Зачем? Что случилось? – спрашивал я ее, а она реалистично смеялась:

      – Ты не поймешь, ты же мальчик… Я умираю… изнутри…

      – Из-за чего?..

      – Из-за тебя. Ты стал таким пошлым, Энлис…

      – Я не понимаю. При чем тут это?.. я не пошлый! – я был удивительно спокоен, хотя тело болело, и я не желал слышать ее голос, особенно слово «умираю» из ее уст.

      – Я хотела с тобой попрощаться… Мне так больно, Лисси… – я разглядел глаза, но они были не ее глазами. Вместо них были глаза мамы… Мамы?

      – Это ты, мам?

      – Нет, это я… твоя дорогая, твоя родная… Лисси, это я… Римма…

      – Почему ты так странно говоришь? Зачем?..

      – Я ухожу…

      – Куда?

      – К твоему папе… Он же умер… я ухожу к папе…

      – Я не понимаю! – тут я схватился за голову. Тело Риммы мгновенно оказалось рядом, она прижалась грудью к моей груди, и я заметил круглый живот…

      – Что с тобой, Римма? Что это значит?..

      – Это Энни. Ты должен беречь ее. Иначе она уйдет вместе со мной… – постепенно голос Риммы нарастал и стал таким громким, что в ушах противно запищало, как будто кто-то давил ультразвуком на мембрану…

      – Мама!!! –