Прощальная гастроль. Мария Метлицкая

в конце концов, от кого будет мой внук?

      – От человека, – коротко и оскорбительно, по мнению мамы, отвечала Таня. – Какая разница? От че-ло-ве-ка!

      Мама швыряла нож или ложку и, громко всхлипнув, уходила к себе.

      К бабушке Оле Таня ехать боялась. Точнее, не так – стеснялась. Но пришлось: приближались ее именины, которые та отмечала всегда – уважала больше, чем дни рождения. Никто, правда, Таню не вынуждал – отец по-прежнему не звонил, а маму посещения бывшей свекрови волновали не очень – такие мысли в голове, знаете ли… мозги кипят! Про бывшую свекровь она не вспоминала – хватало и действующей. Тоже не сахар.

      Правда, увидев в прихожей дочь, надевающую пальто, с испугом спросила:

      – Господи, куда это ты собралась?

      Таня ответила коротко:

      – На Сокол.

      Было и так понятно, без уточнений.

      И мама тут же скорчила гримасу:

      – Понятно! Куда же еще? Больше ж некуда!

      Читай: «А кто тебя, дуру, еще ждет, кроме бабки? Я уж решила, что… Может быть… ха! Сама себя насмешила».

      У метро Таня купила три желтые гвоздики и торт-мороженое. Помедлила, прежде чем нажать на дверной звонок, и, глубоко выдохнув, позвонила.

      Вид у бабушки Оли был нехороший. Опухшие глаза, небрежно прибранные волосы. Но – нарядная, на выход, белая блузка с брошкой-камеей, туфли вместо домашних тапочек и легкий аромат духов «Сирень».

      Она чуть улыбнулась, увидев внучку, и сказала:

      – Что стоишь? В первый раз?

      Таня разделась и прошла в комнату. Стол был накрыт как всегда: белая накрахмаленная скатерть, хрустальные стопочки под наливку, плошки с салатами и блюдо с пирожками – малюсенькими, румяными красавцами – бабушкин бренд и гордость.

      – Руки вымой, – коротко бросила именинница.

      Таня послушно кивнула и пошла в ванную.

      Вернувшись, она увидела, что в двух рюмках – своей и бабушкиной – наливка.

      – Мне… можно? – спросила Таня.

      Бабушка внимательно посмотрела на нее.

      – Не повредит, Таня! Тут спирта-то – смешно говорить! Вишня одна! Да и всего – граммов двадцать!

      Одним махом Таня глотнула наливку и вдруг расплакалась:

      – Ты уж прости меня, ба! Ну, что так получилось!

      – Салатик будешь? – проговорила вместо ответа бабушка. – Вот этот, с рыбкой, твой любимый?

      Таня кивнула.

      – Ну, уж как вышло! – спокойно продолжила бабушка. – Ты же теперь сама своей судьбе хозяйка! Да и ребеночек… Как ни крути, все же счастье! Вот у Жени, отца твоего… – Она вздохнула. – Нет там ребенка – и что хорошего? Не может Лиля эта родить. Наверное, бурная молодость.

      Таня молчала. Во-первых, теперь она окончательно поняла, что новую жену папы бабушка так и не приняла. Во-вторых – развод не одобрила.

      А в‐третьих… В-третьих, это были первые слова поддержки – Миша не в счет. Бабушка ее поддержала! По крайней мере, открыто не осудила.

      – Как у тебя с мамой? – поинтересовалась бабушка Оля.

      Таня хмыкнула:

      – Да так… никак,