Гетерозис. Хроники боли и радости. Григорий Аркатов

с бокалом вина и толкает речи.

      – Господа!

      Повторное обращение заставило страждущих оторваться от хлеба насущного и обратить свой лик к Антонио Панангини. Он стоял в отблесках игривого света хрустальных барельефов столовой и с улыбкой на устах пытался сочинить нечто вдохновенное.

      – Надеюсь, никто не забыл о том, что у нас гости. И хотя этот визит слабо тянет на дружественный, мы просто обязаны принять их с особым шиком и бесподобным радушием.

      – Давай, давай, Тони! Зажги, – помпезно подсказал некто, сидевший в углу.

      Профессор же, ощущая эмоциональную поддержку большинства присутствовавших, с еще большим энтузиазмом стал рассуждать о высоком.

      – Опять нажрался как свинья, – тихонько прошептала девушка, что сидела сбоку от меня.

      – Тогда понятно, – подумал я в момент постижения тайны.

      Между тем шоу продолжалось. Не дожидаясь окончания тоста, профессор сглотнул парочку бокалов винца, после чего старательно оперся на ближайшего соседа.

      – Позвольте представить нашим дорогим хостям… нашего дорогого спонсора…

      Посреди своего выступления Панангини чуть было не навалился на бедную девушку, служившую ему до этого опорой и поддержкой. И как бы в отместку за то, что ему не удалось провернуть эдакий дерзкий марш-бросок, его рука вдоволь облапала ее левую грудь.

      – …красавицу-мультимиллионершу, которая для нас буквально Альма Матер. Лиза Кибаева!.. Прошу любить и жаловать.

      Лицо девушки приобрело неестественно пурпурный цвет, и причина тому была вполне очевидна. Профессор же оставил в покое ее грудь и переместился к другому своему соседу. Им оказался мой старинный друг Артемий.

      – Тёма…, – вдохновенно пробурчал самозваный массовик-затейник, – Наш наследный принц тьмы. Так давайте же выпьем за то, что тьма среди нас!

      С этим лозунгом профессор вновь отхлебнул из бокала и на этот раз все же не сумел устоять на своих двоих даже за счет столпов общества. Результатом сего стало его шумное падение в кресло, после которого Панангини еще пытался что-то промямлить, но уже безуспешно.

      Кибаева бросила на него виновато-презрительный взгляд, поднялась и попыталась вернуть мероприятию благочестивый настрой.

      – Простите профессора, но он, к сожалению, устал и надолго его не хватило.

      Что-то мелькнуло в тот момент в глазах Артемия. Тогда мне показалось, что это неловкость и стыд за дебоширство Панангини. Но позже мне стало ясно – то был страх.

      – Однако я продолжу его начинание… несмотря не на что.

      Девушка подарила всем присутствовавшим свой искрящийся позитив, так что все вмиг забыли про пьяного Панангини и тут же уверовали в ее миллионы.

      – Прошу любить и жаловать наших гостей – господ Косенца, Розенберга и Казанского. Они пробудут у нас какое-то время для решения деловых вопросов, а возможно и просто отдохнут в стенах нашего замка.

      После главный спонсор представил нам и тех и сех, но это не вызвало большого восторга, по крайней мере с моей стороны.