Гетерозис. Хроники боли и радости. Григорий Аркатов

ответа, и потому следующая реплика была наполнена гневными нотками:

      – Что?! Уже жену не узнаешь??!!!?

      За время мельчайшей доли секунды я попытался осмыслить тот факт, что и впрямь не узнал голос женщины, с которой прожил три года.

      – Прости, просто голова идет кругом от всего…

      – Еще бы!!! Ну, давай рассказывай!

      – Рассказывать??? О чем?

      – О том с кем ты крутил шашни прошлой ночью.

      Внутри меня всё вскипело. Гнев был настолько велик, что у меня даже стали слегка подкашиваться ноги.

      – Ты вообще в своем уме???

      Ее писклявый голосок был настолько надменен, что авансом нарекал меня самым отвратительным из неприкасаемых, тем, кто посмел тронуть блаженный лик Будды грязными и нерадивыми руками. Но самым обидным было то, что она имела наглость кидать в меня те самые камни, которых сама же и заслужила.

      – Но не я же рассылаю любовные записочки… И ты не ночевал дома…

      – Господи… В кои веки ты заметила мое отсутствие…

      – Так ты трахнул эту блядь?!

      Да… Эта реплика была апофеозом всего разговора. Казалось, в этом мире свершилось что-то невообразимое и ужасное, от чего твердыня рухнула вверх тормашками, смешав тем самым понятия о чести и достоинстве с прямо противоположными.

      – Ты вообще о чем??? Ты в зеркало смотрела?

      – Я твоя жена…

      – Ну и хуй с тобой!

      С этими словами я отключился от разговора и направился к творческой братии.

      – Господа, простите за отлучку. Кто-нибудь сможет мне помочь? Зачем мы здесь?

      Все, за исключением Панангини, сидели на диване, потягивая содовую и морщась от пристального взгляда профессора. Тот всё еще стоял, подобно исполину, и пытался познать сакральный смысл бытия путем наведения шороху.

      – Я слышал о вас… Кажется, Казанский?.. Журналист… Я прав?

      – Браво, – ответил я, не обращая внимания на его смурной настрой, и демонстративно плюхнулся на диван.

      – Езжайте домой.

      – В смысле???

      – В прямом. Вас вызвал старик. Старик мертв, а значит необходимость в вашем присутствии отпала.

      – Но…

      – Никаких «но». Собирайте вещички и в путь.

      – …у меня контракт…

      – Не бойтесь. Вам заплатят.

      – И все же я хотел бы остаться.

      Панангини посмотрел мне в глаза, видимо пытаясь убедиться, что я не псих, после чего махнул рукой и откровенно заявил:

      – Если вас постигнет дурная участь, в том будет только ваша личная вина. Вам ясно?

      – Вполне ощутимо.

      Помещение заполнила гнетущая тишина, будто вот-вот должно было случиться нечто важное. И хотя каждый из присутствовавших знал, зачем он собственно пожаловал в этот неизведанный румынский замок, целостная картина была далека от понимания. Так что профессор попытался растворить нашу безнадежную наивность кислотой своего невообразимого обаяния и поставить реальные задачи перед реальными людьми.

      – Итак, для тех, кто был в танке, повторяю… Мы собрались здесь, чтобы решить проблемы этого института. Проблем