Кубик Рубика и пятый битл. Ханс Улав Хамран

по-твоему, сейчас делать? Ехать на Киркёй? А вдруг дача у них на Спьярёйе была? Или на Вестерёе? Или вообще на каком-нибудь совсем мелком острове, у которого и названия-то нету?

      Солнце висело посреди неба. Было жарко. Мы устали. Только зря проездили.

      – Ладно, – согласился я, – плевать. Я думал, Валэр поменьше. Доедаем мороженое и едем на Мэррапанну, окей?

      Они кивнули, и теперь мы молча облизывали мороженое. Наверное, глупо было тащить сюда всех остальных. Ведь это я в Юлию влюблен, а не они.

      – Ой, – послышалось сзади, – а вы-то тут что делаете?

      Я повернулся и увидел Юлию. Как в сказке. Она стояла на пристани, залитая солнцем, загорелая и прекрасная, в белом платье и сандалиях, с голыми ногами. И еще она держала в руках корону из золотой бумаги. Такой красивой я ее еще не видел. Ради этого момента я бы и до Нордкапа доехал.

      – Ой, привет, – пробормотал я, – и ты тоже тут? Надо же!

      – Но вы-то здесь что делаете?

      – Мы на Мэррапанну едем, в поход, – я показал на привязанное к багажникам снаряжение.

      Бригт хотел было что-то добавить, но сдержался.

      – Но Мэррапанна же на Унсёе, разве нет?

      – Сделали небольшой крю-ук, – ответил Фруде. Прежде гласные у него выходили без заиканий. – Свернули не там.

      Юлия рассмеялась.

      – А у вас на Асмалёе дача? – спросил я.

      – Нет, – сказала Юлия, – на Киркёе, – она посмотрела на остров по другую сторону залива. – Просто на Вестерёе у нас друзья живут, а у них есть телевизор, и мы ездили свадьбу смотреть.

      Она махнула рукой с зажатой в ней короной, и до меня дошло: Юлия нарядилась в платье и корону специально, чтобы посмотреть свадьбу. Да она прямо как моя мама. Однако обрадовался я тому, что у них с мамой были общие интересы, или нет, я не знал.

      Юлия замолчала. Задумалась. За лето волосы у нее выгорели, и теперь она была почти блондинкой.

      – Мама с папой вон в той машине, белой, почти впереди, – она показала на «Вольво 240», третью в очереди.

      Женщина в «вольво» заулыбалась и как-то истерично замахала нам в окно. Мы помахали в ответ. За рулем сидел отец Юлии. У него была окладистая борода, и махать он не стал. Юлия покраснела.

      – Хорошо, что они поженились, – сказал я, – и как свадьба прошла?

      – Диана была такая красивая в свадебном платье, – мечтательно сказала Юлия, – а вы что, не захотели смотреть?

      – Да нам как-то не особо интересно, – признался Фруде.

      Мы замолчали, почему-то всем сделалось неловко. Мать Юлии с нас глаз не сводила. Паром причалил, и машины с Киркёя начали съезжать на берег.

      – Нам уже пора. Я пойду.

      – Погоди, – вспомнил я, – можно тебя сфотографировать?

      – Сфотографировать?

      Адреналин ударил мне в голову, и пришлось поднапрячься, чтобы не подавать виду.

      – Я вообще много фотографирую. Хобби такое. И тебя тоже сфотографировал бы. Если можно. Если уж мы вот так случайно встретились.

      – Ну ладно.

      – А можешь вон туда сесть? – Расхрабрившись,