Блаженство кротких. Валерий Петрович Туманов

но уверенно кивнул.

      – Так вот, на этом её кулаковская семейка и сожрала. Давно уже. Лет пятнадцать как.

      Он замолчал. Вернулся Юрка. Теперь они оба сочувственно смотрели на Ерохина. Только он их не замечал.

      Боль распирала виски.

      Каждая из женщин, которых он любил, потеряла его ребёнка. И обе – по его вине.

      Господи. – мысленно убивался Ерохин, – И как это у меня получается?

      Стенания отступили внезапно под натиском более важного и злободневного. Он понял, что теперь не решится поехать и забрать её. Неискупимая вина напрочь лишила его власти над Элькой. Он должен испить эту чашу сполна.

      – Ладно. Хорош нюни распускать. – дядя Андрей разлил водку по стопкам. – А теперь к делу.

      – Ты, – он грубо ткнул пальцем в сторону Полежаева, едва не коснувшись лица, – Хвалишься своей агентурой. – Прозвучало, как вопрос. Юрий напряжённо обдумывал куда клонит Шубин. – И где результат? Похвались. – Юрка набычился. Шубин ухмыльнулся.

      – А всё потому, что у тебя в активе лишь шпана и криминал. Какой от них толк в этом деле?

      Юрка не ответил.

      – Поэтому, ты будешь оформлять всё, что придёт от его бабы, как сведения своей агентуры. – Он потянулся к бутылке и буркнул, – Если придёт, конечно.

      Юрий вскинулся в попытке оспорить, – А если там туфта или деза…

      – Не ной! Это и от твоих может быть. Вы ребята взрослые. Разберётесь.

      Он разлил и громко опустил бутылку на стол. Поднял ребро ладони в сторону Полежаева.

      – Чем рискуешь ты? – потряс ладонью и перекинул её на Ерохина. – И чем рискует он? Вернее, кем… Ты взвесь.

      Юрка засопел, но выдавил, – Согласен. – И потянул руку к стопке.

      26. Выгребать придётся самим.

      Время текло нестерпимо медленно и казалось вот-вот остановится совсем, словно Сергей подлетал к горизонту чёрной дыры.

      Звонок раздался в половине девятого.

      – Эля!

      – Да, дорогой. У меня всё нормально. Санаторий, как санаторий…

      Сергей выкрикнул, не дослушав, – Срочно возвращайся! Всё очень серьёзно. Климов умер.

      Гробовое молчание сменилось твёрдым стальным голосом, каждым словом, вбивающим гвоздь в макушку Сергея, – Тем более не вернусь. Мы должны использовать каждую возможность. Целую, жди звонка.

      Но он должен был хотя бы попробовать. Перезвонил сам – абонент недоступен.

      Дрожащий палец вдавливал буквы: «Выход на связь – ежедневно. Если до девяти нет звонка, я еду за тобой.»

      Овечникова не приходила в себя. Состояние стабильное, угрозы для жизни нет. Но жизнь её протекала в ином измерении.

      Майор Лотарёв вышел на последователей Атона в социальных сетях. Вычислил активистов, которые, кстати, и не собирались скрываться. Его патрульные группы задерживали солнцепоклонников на рассвете – по берегам Невы, площадкам парков, и даже на крышах домов. Было опрошено девяносто три человека. Семнадцать из них прошли специальное тестирование по диссертационным методикам Лотарёва, разработанным